– Получается, ты так ничего и не узнал о той истории?

– Да. Я же не зря твержу про круговую поруку в организации, скрытность, коррупцию и так далее. Чем выше человек в «Имире», тем он больше хранит тайн, и ты ничего об этом не узнаешь. Хотя, по всем заявлениям, мы боремся во благо людей, но при этом скрываем многие вещи. Обидно немного.

– Не жалеешь, что согласился? Это ведь опасно.

– Да ну. Наоборот, рад. Я всегда люблю такое. Напряжение, опасность, проявление храбрости. Я крутой, и я красавчик, так что это по мне. И платят очень хорошо, – немного напыщенно и с пафосом произнёс Марк.

– Знаешь, хоть эта история и не так лихо закручена, но она всё равно достойна внимания. Ты спас человека, видел что-то необъяснимое. Разве не круто? Я, надеюсь, не первый, кто её слышит?

– Само собой. Тем более в архиве есть полное моё досье, так что все всё знают. Может ты и прав, но это просто говорит о том, что ту небылицу надо бы получше украсить, и всем зайдёт.

Андрей понял, что Марк является полной ему противоположностью. Человек безбашенный, прямой, рвущийся в бой, активный и резкий. Находясь рядом с ним, ты заряжался его энергией (при этом внутри тела её практически не было). Андрею даже немного хотелось увидеть его в действии, в борьбе, в битве. Хотя, он всё-таки надеялся, что всякие сражения и враги обойдут его стороной. Того сильного падшего поймают или убьют без его непосредственного участия, и жизнь снова вернётся в свою колею.

Незаметно проспект заканчивался, и они свернули в частный сектор, приближаясь к дому Андрея. Казалось бы, он был здесь меньше суток, а такое чувство, что прошла уже целая вечность. При этом на душе появлялся непонятный страх, чувство тревоги. Он, то и дело, оглядывался по сторонам, боясь не заметить вовремя резко появившегося противника. При этом везде слышались голоса, во многих домах горел свет. Вокруг продолжала бурлить жизнь, и всё шло своим чередом. Понимая это, Андрей думал, что враг не рискнёт напасть. Тем более рядом с ним шёл Марк, у которого страха на душе совсем не имелось, по крайней мере заметить это не представлялось возможным.

Калитка была нараспашку. Глядя на дом и пустоту вокруг, в груди защемило. Андрей сразу представил бабушку, работающую на грядках, особенно в те моменты, когда она ещё была здоровой. Почему-то в голову пришли и родители. Столько нахлынуло резко воспоминаний, что только голос Марка вернул его в реальность. Тот осматривал место, где находился убийца.

– Похоже, магия либо какой-нибудь талисман. Никаких следов исчезновения. Обычно, после таких фокусов, на месте преступления можно найти следы, но тут ничего.

Он расхаживал по огороду, вглядываясь в каждый сантиметр земли и ругаясь, что не может ничего найти. Андрей же подошёл к двери дома. К его удивлению, она всё также была закрыта. «Неужели, он не захотел исследовать дом?» Отворив её, в нос ударил тот самый знакомый запах. Если раньше он его всегда бесил, то теперь на лице появилась слабенькая улыбка.

– Твой погибший сосед жил в том доме? – указал на соседнее строение.

– Да, вместе со своей матерью.

– Я проверю его, а ты дальше участка не уходи. Хоть я и не чувствую никаких признаков падших, но надо быть начеку.

– Ты можешь определять из по запаху?

– Нет, конечно. Если только они не воняют как бездомные. Просто уже выработалась чуйка на них за столько лет, – засмеялся Марк.

– Ты слишком самоуверен. Тем более здесь соперник ведь другой.

Марк лишь махнул рукой и пошёл к соседнему дому. Андрей же вошёл внутрь своего. Ему не нужно было забирать какие-нибудь вещи, документы он взял сразу, как ушёл с Карен. Всё остальное не представляло ценности и даже какой-нибудь важности. Можно было взять немного из одежды, но не более. Войдя в комнату бабушки он, наконец, понял, что навсегда теперь перевернул страницу этой своей жизни. Теперь нужно что-то менять, куда-то двигаться. «Надо будет продать дом. Слишком тут много воспоминаний, которые больше давят, чем радуют». На маленьком столике у кровати по-прежнему находилась фотография, где они все вчетвером стояли на фоне этого дома. Глядя на неё, Андрей грустно улыбнулся. «А ведь тогда я ещё не был таким безнадёжным человеком. А теперь один остался. И как до всего этого докатился? Я ведь тогда ещё о чём-то мечтал, во что-то верил. Грустно». Даже не смотря на болезнь, бабушка всегда держала в порядке свою комнату. Постояв ещё минуту, он отправился к себе. Найдя под кроватью маленькую коробочку, достал оттуда складной нож. Убрав в карман, почувствовал себя более спокойным. «Раз мне на дают оружие, буду хотя бы с ним ходить». В этот момент за окном он услышал непонятный шум и что-то похожее на вой.

К своему собственному удивлению, Андрей выскочил наружу, словно почувствовав себя способным дать любому отпор. Только вдохнув свежего воздуха, понял, что переборщил с такими резкими изменениями в себе. На улице никого не было, но не покидало ощущение, что кто-то рядом следит за ним. В этот момент появился Марк.

– Видимо, мать этого паренька тоже мертва. Дверь в дом выломана, на кухне нашёл большую лужу крови, свежей. Взял образец, может определим. Решил и от женщины на всякий случай избавиться, – сказал он очень сухо.

Андрей нервно сглотнул. Ещё буквально пару дней назад он видел её, а теперь постигла такая участь.

– А трупа получается нет? Он же обычно оставляет тела жертв на месте, за исключением Виталия.

– Мне это тоже показалось странным. С парнем он так поступил, потому что хотел похвастаться перед тобой, а тут непонятно. Может конечно быть и такое, что она жива, но…

В этот момент он осёкся и резко достал пистолет. Андрей даже не сообразил, что случилось, а тот уже произвёл выстрел в сторону калитки. Больших размеров чёрная собака заскулила и убежала прочь.

– Твою мать. Только их ещё не хватало.

– Это разве не просто собака была? – Андрей понял, что это именно она испугала его своим шумом, пока тот находился в доме.

– Нет. Не просто собака. Это мёртвые кладбищенские псы. Хорошо, что луна светит ярко. Их глаза черны, как и шерсть, поэтому не всегда удаётся их увидеть, перед атакой. Но, видимо этот и не пытался скрываться.

– Хочешь сказать, он решил напасть?

– Не думаю. Тем более, он был один.