– Я уже отвечала на этот вопрос, – говорила я, внутренне ликуя и поздравляя себя со столь удачно продуманным планом.

– Послушай, – снова убеждал Толя, в голосе которого, после того, как он понял, что самостоятельно ему беглецов не найти, звучало гораздо больше мягкости. – Я действительно не собираюсь никого убивать. Единственное, что мне нужно, – поговорить с пацаном. Если ты так боишься, могу сделать это даже в твоем присутствии. При условии, что ты не будешь подслушивать, конечно.

– А о чем ты хочешь с ним поговорить? – наивно поинтересовалась я.

– Этого тебе знать не нужно.

– Вот видишь! – изображая, что очень разочарована, говорила я. – Как я могу тебе верить? А уж тем более доверить ребенка.

– Но ты сама там будешь, я ведь сказал. Полностью сможешь контролировать обстановку. Сама выберешь, где будет происходить разговор. Любые условия!

«Ага, однако, как же тебя взяло! – думала я, слушая эти пламенные речи. – Что же такое он знает, этот пацан?»

Впрочем, долго раздумывать было некогда. Ясно, что ни при каких условиях я не собиралась организовывать эту историческую встречу – мне вполне хватило общения со Стеллой и Ником. Но такая готовность Толи выполнять мои требования давала мне шанс выторговать для себя какую-нибудь отсрочку и выиграть время, и я не преминула воспользоваться этим обстоятельством.

– Я должна подумать, – многозначительно нахмурив брови, медленно проговорила я.

– Думай. Думай! – великодушно позволил Толя. – Только не очень долго. Время – деньги, сама понимаешь. Вот мне сейчас нужно ненадолго отъехать, а утречком я вернусь и надеюсь на твой положительный ответ.

«С нетерпением буду тебя здесь ждать», – с немалой долей иронии мысленно завершила я его фразу, не подозревая, что предусмотрительный Толя вовсе не собирается пускать дело на самотек, а тщательно позаботится о том, чтобы этот положительный ответ себе обеспечить.

– Так где же ты их спрятала? – на прощание снова поинтересовался Толя, кажется, и сам не веря в то, что получит ответ.

– Да ты почти угадал, – приоткрыла я завесу секретности. – Хотела на этой базе, да вот теперь не буду, пожалуй. А жаль, неплохое в целом местечко.

Толя криво усмехнулся и вышел из комнаты.

Вскоре до меня донеслись голоса: властно отдающий распоряжения Толин и поочередно послушно угукающие его прихвостней.

Вскоре хлопнула автомобильная дверца, а в комнате снова появились братки.

По тому, с каким видом они стали приближаться ко мне, было видно, что ничего хорошего это появление не сулит.

Подойдя вплотную, один из шкафов мертвой хваткой вцепился в мою правую руку, а второй начал распутывать конструкцию из наручников, приковывающих меня к батарее.

Поняв, что вот-вот настанет долгожданный миг свободы, я внутренне собралась и приготовилась к атаке, но два слона, каждый из которых был раза в четыре больше меня самой, оказались препятствием слишком глобальным. Не успев дернуться, я получила такой удар в солнечное сплетение, что потемнело в глазах.

Захлебываясь в попытках преодолеть дыхательный спазм и не в силах сопротивляться, я могла лишь констатировать, что со мной происходит.

Мне снова сковали руки, но теперь уже за спиной, и пока один из амбалов держал меня, другой наворачивал мне на щиколотку длинную, средней толщины цепь. Без особых усилий подняв меня за ногу, второй амбал обмотал свободный конец цепи вокруг одного из бревен, идущих под потолком, и, сцепив звенья обычным навесным замком, оценивающе осматривал меня, любуясь своей работой.

Подвешенная вниз головой, я, наверное, представляла зрелище весьма увлекательное, поскольку, переглянувшись, ребята весело улыбнулись друг другу, довольно хмыкнули и отправились восвояси.

Через минуту я услышала звук заведенного двигателя. Тот факт, что звук стал постепенно удаляться, означал, что Толя отбыл.

Я подумала было, что он уехал вместе с амбалами, оставив меня на попечение доброй Стеллы, но голоса, вскоре донесшиеся из соседней комнаты, свидетельствовали, что как минимум один из ребят остался здесь.

– …пускай повисит, – говорил он. – Теплый сказал: так ей думаться лучше будет.

– Врезать бы ей, чтоб и думать не пришлось. Сразу бы дошло.

– Не трогай, он не велел. Сказал: без лишнего.

Но Стелла все-таки не удержалась и, войдя в комнату, пнула меня ногой, не позабыв еще и плюнуть.

– Что, нравится? – шипела она. – Еще не так следовало бы тебя, сучка.

Памятуя о том, что Толя обещал быть только к утру, и догадываясь, что до этого времени никто не уполномочен давать руководящие указания, как со мной поступить, я видела ближайшие перспективы в самом непривлекательном свете.

Кровь уже начинала приливать к голове и, сколь бы ни считалась подобная процедура полезной, растянутая на несколько часов, она могла привести к необратимым последствиям.

Чтобы избежать их, нужно было хотя бы изредка, сложившись пополам, подтягивать к перекладине голову. Увы, скованные за спиной и совершенно бесполезные в данный момент руки не могли помочь этому оздоравливающему движению, а на одном прессе, еще ощущавшем последствия железного кулака моего нового друга, проделать такое упражнение мне сейчас было сложно.

Раздумывая, как поступить, и болтая из стороны в сторону остававшейся свободной левой ногой, чтобы застывший в неестественной позе организм хоть откуда-то получал стимул для кровообращения, я попыталась, согнув ее в колене, продеть сквозь кольцо рук. Через некоторое время, поднатужившись и до упора вдавив бедро в живот, я все же сумела это осуществить и теперь висела в полусогнутом положении, обхватив себя довольно пикантным образом и получив, наконец, возможность хоть как-то цепляться пальцами за прикованную правую ногу, поднимая туловище кверху.

Изо всех сил напрягая стонущий пресс, я скованными руками перехватывала штанину до тех пор, пока голова моя не оказалась на уровне ступней.

Теперь я могла ухватиться за цепь и расслабить, наконец, все остальные мускулы, вися только на руках и на прикованной ноге.

Чувствуя, как постепенно исчезают из поля зрения красные круги, уже мелькавшие перед глазами, я ощущала почти блаженство. Но когда главная опасность здоровью была устранена, голову мою стали наполнять думы о том, как бесчеловечно со мной поступили, и вскоре главным обуревавшим меня чувством стало негодование.

«И после этого они надеются получить от меня какую-то информацию?! – возмущенно думала я, повиснув под потолком наподобие летучей мыши. – Да черта с два! Не знают они еще, с кем связались».

Стелла и амбал, оставшиеся меня караулить, в сущности, не представляли особенной сложности в плане нейтрализации. Но чтобы приступить к этому, мне нужно было освободиться от оков, а пока я не представляла, как это сделать.