Неужели я что-то напортачила?

— Почему? — я так расстроилась, что готовая сейчас сквозь землю провалиться. Ведь знала же, что никчемная и непутевая. Так нет же, решила с таким красавцем переспать.

И такой облом — вот реально хочется сейчас сквозь землю провалиться. А еще лучше сбежать, закрыться на семь замков и не видеть Беса.

— Потому что, малыш, — он берет меня за талию и притягивает к себе. Резко как-то, от чего я теряю координацию и падаю на своего вроде как партнера, упираясь руками ему в плечи.

— Очень оригинальный ответ! — мы снова смотрим друг другу глаза в глаза. Так близко, что искры видны, которые взрываются в воздухе между нами.

Ведь не может он меня обидеть. И соврать тоже не может. Иначе я окончательно разочаруюсь, потеряю к себе уважение и упаду в глубокую депрессию. Из-за своей никчемности!

— Ежик, колючки убери, — он трется носом о мой. — Я слишком возбужден, чтобы сейчас думать рационально, — для пущего убеждения даже бедрами делает движение вверх, чтобы, если правильно понимаю, я почувствовала это самое “возбуждение”. — И нахрен разорву тебя, если мы сейчас не сделаем небольшую паузу.

Он так груб, и в то же самое время так нежен, что от этого микса реально кружится голова. И сразу же настроение делает резкий скачок вверх.

“Все-таки хочет!” — в голове мелькает мысль, от чего я расплываюсь в улыбке. Наверное, на дурочку похожа, но действительно безумно рада.

Ладно, пауза так пауза, мне и самой надо немного в себя прийти от переизбытка эмоций. Их так много, что пока даже не разобралась, как с ними справиться-то. Если каждый раз у женщины так сносит башню от секса (точнее, от прелюдии к этому самому сексу), то уже пора активно им заниматься.

Вот Бес и поможет — сделает из меня женщину. Знала же, что не ошибусь в выборе. Именно его, по ходу, я и ждала все это время. И пофиг, что знакомы мы всего ничего. Да я даже имени его не знаю! Но и чувство, что виделись мы раньше, и он, этот несносный Бес, занимает место в моем сердце все настойчивее, бьет по оголенным нервам.

Потом буду вспоминать, а пока…

— Не разорвешь, — я продолжаю улыбаться, усаживаясь поудобнее.

— Это еще почему? — Бес приподнимает одну бровь вверх.

А я… с ехидной улыбочкой… наклоняюсь к его уху и шепчу:

— Потому что ты не обижаешь маленьких девочек!

Ну и алкоголь вкупе с эмоциями бьет мне в голову — только так я могу объяснить свое поведение дальше. А что, Бесу можно лизать, а мне нет? Язычком провожу по его виску, при этом дышу (как мне кажется) громко и слишком часто. Еще и грудь вздымается от рваного дыхания аккурат перед лицом мужчины.

— Нарвалась! — рычит, а после как-то резко и слишком уж виртуозно встает на ноги, держа меня на руках.

Иллюзионист, не иначе. Виртуоз, мать его.

Только и успеваю, что ойкнуть, как уже лежу на кровати. Полотенце падает на пол, но мне сейчас не до него. Глаз не отвожу, наблюдая, как Бес быстрыми и умелыми движениями расстегивает рубашку, а после и джинсы. Одежда так же виртуозно оказывается на полу, как и я на кровати.

А у меня глаза на лоб лезут, и стон вырывается из груди, когда я лицезрею мужской орган. И если я правильно понимаю, в полной боевой готовности.

Мать моя женщина! Мне уже страшно. Как ОН может поместиться во мне?

Но Бес лишь ехидно скалится, становясь на кровать на одно колено и наблюдая, как я отползаю назад. Блин, вот это я влипла. Честно говоря, не думала, что испугаюсь именно этого момента. Лучше бы не смотрела, хотя тогда бы и не знала, к чему готовиться.

А мужчина уже лезет в верхний ящик тумбочки, достает оттуда презерватив и медленно, не торопясь, как будто растягивая удовольствие, при этом вроде как издеваясь надо мной, раскатывает его по всей длине своего немаленького органа.

“Признайся!” — настойчиво бьется мысль в голове, и я сглатываю невидимый комок, все так же не отводя взгляда от мужчины.

Взмах руки, и он подтягивает меня за ногу к себе поближе. Виртуоз, мать его, может еще одну паузу возьмет?

— Бес, подожди, — я упираюсь кулачками ему в плечи, когда он нависает надо мной. Язык рисует узоры на моей шее, опускаясь ниже.

— Поздно, — хрипит, так и не отрываясь от своего занятия.

И ведь как танк прет, не остановишь. Можно даже не дергаться.

Он так увлечен, что вряд ли мои несмелые попытки что-то изменят. Только вот признание все равно никак не может вырваться наружу.

И я снова стону. Особенно когда Бес слишком уж внезапно за талию берет и на живот меня резко переворачивает.

— Подожди! — я повышаю голос, пытаясь снова лечь на спину, но мужские руки не дают. Всей пятерней сжимает мю попу, точнее одну ее часть, а жадный и ненасытный язык прокладывает дорожку по позвоночнику.

Дрожь вызывает, но все равно мне немного страшно.

— Малыш, я же не железный…

— У меня никого не было до тебя!

Ну, вот и вырвалось, чтоб ему пусто было.

Затаила дыхание, а мужчина остановился. Так же резко и внезапно, как до этого все свои финты прокручивал. Замер. Я слышала лишь рваное дыхание. Даже музыка не могла заглушить ударов его сердца. И мужские пальцы на коже чувствовала. Которые тоже замерли, продолжая сжимать мое тело.

Я так и лежала, уткнувшись носом в кровать. Боялась пошевелиться, хотя очень хотела, чтобы Бес продолжил.

— М-мм, — лишь вырвалось у него из груди спустя несколько долгих секунд.

Теперь уже медленно перевернул меня на спину и уставился в глаза. Сидел на коленях, пока я лежала и пялилась на него в ответ.

— И нахрена тебе оно надо? — скривился, хотя чего я ожидала.

Что сейчас расцелует и бросится в мои объятия? Точно дура, раз именно этого я и ожидала. Хоть бы что-то ободряющее сказал, а он со своим “нахрена”.

Второй раз стало больно и обидно.

Но взгляда так и не отвела. И ведь по глазам Беса видела, что сейчас точно пошлет…

— Я же не спрашиваю, нахрена оно тебе, — грубовато, конечно же, получилось, но я максимально попыталась скопировать интонацию Беса.

Такая злость взяла, что уже и продолжения не хотелось. Треснуть бы этого балбеса чем-то тяжелым по голове. Хотя жалко, а вдруг сотрясение случится? Придется сидеть мне днями и ночами возле стонущего Беса и причитать о своей нелегкой судьбинушке.

Еще и лекарствами этого идиота пичкать — боюсь, могу не сдержаться, подсыпав мышьяка ему в какой-нибудь сироп.

— Мне-то понятно, — ухмыльнулся криво, но все равно притягательно. Я бы даже сказала сексуально, только и это вряд ли оценит этот баран твердолобый.