Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подожду в машине, – сказала я миссис Уильямс.
Мне хотелось узнать, следили ли девочки за своим внешним видом в течение недель, прошедших с нашей встречи, но Индии с Эрикой нигде не было. Интересно, куда они могли уйти, ведь ближайшие соседи живут в нескольких милях. Я развернула машину – так мы сразу же съедем с холма, когда сядет Мэйс, – и пообещала себе, что не стану из-за него нервничать. Наконец он появился в более-менее чистой голубой рубашке, в руке зажата щетка для волос, и побрел к машине. Теперь, по крайней мере, он не выглядел так, будто только что вышел из хлева. Когда мы проезжали мимо дома мистера Адэра, Мэйс кивнул и небрежно махнул рукой белому, сидевшему на капоте пикапа. Тот посмотрел на нас, но на приветствие не отреагировал.
– Это он?
– А то кто же.
– Мистер Адэр не обижает вашу семью?
Мэйс не ответил и уставился в окно. Я предположила, что ему не хочется разговаривать, и оставила его в покое. Нам необязательно быть друзьями. Пусть считает меня надоедливой, я стараюсь не ради него, а ради девочек. Придерживая одной рукой руль, в другой я сжимала письмо с адресом: дом 3501, Дикси-корт. Бюро аренды по субботам работало с десяти до шести, так что времени у нас было вдоволь. Машина мчалась вниз по шоссе. Из магнитолы, до этого выдававшей одни помехи, полился голос Карлы Томас.
– Эй, – сказал вдруг Мэйс.
– Что?
– Вы в курсе, что у вас мало бензина?
Я взглянула на счетчик. Бензина не то что мало, он был почти на нуле. Мне даже в голову не пришло заправиться – я привыкла, что это делает папа. Впереди показалась заправка «76», и я снизила скорость. Работник в синем комбинезоне уже нас приметил.
– Я схожу, – сказал Мэйс.
Я полезла в сумку за деньгами. Мэйс расплатился с заправщиком, вернулся к машине и снял пистолет с бензоколонки.
Глядя в зеркало, я наблюдала за Мэйсом. Он внимательно следил за цифрами на счетчике. Меня внезапно посетили мысли о его умершей жене, стало интересно, сошлись ли они еще в юности.
– Выезжали когда-нибудь из Алабамы? – спросил он, когда мы снова тронулись в путь.
– Конечно.
– И куда? – В голосе слышался скепсис.
– Ну, например… – Я чуть не начала рассказывать привычные для подобных бесед истории. Папа возил меня в Новый Орлеан на шестнадцатый день рождения. Моя тетя Роз живет в Мемфисе, и иногда мы навещаем ее на Рождество. Однажды я ездила с папой на конференцию в Нэшвилл и бывала в Фиске, маминой альма-матер. Но, едва открыв рот, я сразу же осеклась. Думаю, меня остановил его взгляд. Недоверчивый.
– Я была в Мемфисе, – произнесла я наконец. – Там живет моя тетя.
– Какой он, Мемфис? – спросил он, словно пытался представить далекий край.
– Стоит на реке, совсем как Монтгомери. Только Миссисипи намного шире, чем Алабама.
– Когда-нибудь свожу девочек к океану. Надо им хоть раз показать.
– Это несложно. Вы водите?
В Алабаме мужчины чаще всего учились водить с ранних лет – пикап или трактор. На самом деле мне хотелось выяснить, есть ли у них машина. Три автомобиля на семью, как у нас, – это редкость, но я не знала, могут ли люди в его положении иметь хоть одну.
– Само собой. Мой пикап пока сломан. Отдал чинить другу.
– Понятно. – Я решила вернуться к разговору о путешествиях. – Вы родились здесь?
Он кивнул:
– Недалеко от фермы Адэра. Отец горбатился на фермера по имени Филипс. Когда папа умер, мы с матерью не могли оставаться там бесплатно, а я еще был мал и плохо справлялся с работой, которую выполнял отец. Как подрос, устроился на другую ферму. Познакомился с женой, несколько лет мы прожили неплохо. Снимали дом, платили аренду. После ее смерти все пошло наперекосяк. То неурожай, то куры дохнут, постоянно какое-нибудь дерьмо.
После смерти его жены всю семью словно укрыло саваном – это чувствовалось всякий раз, когда о ней заходила речь. Лучше опять сменить тему.
– Я слышала, что «Уитфилд», фабрика солений, сейчас нанимает работников.
– Ходил я уже в такие места. Не берут.
– Нужно попытаться еще.
– А у вас-то много было работ?
Клиника – моя первая, но какое это имело значение? Я не понимала его упорного пессимизма. Мэйс вел себя так, словно против него ополчился весь мир. Трудно было сказать, где виновата система, а где он сам.
– Кажется, мы уже близко. Смотрите, вон знак.
Впереди стоял рекламный щит с надписью «Дикси-корт». На картинке черная женщина с двумя маленькими детьми перед одноэтажным кирпичным зданием. Отца рядом с ними нет. Мы съехали с трассы и свернули налево. То тут, то там еще продолжалась стройка, но ни одного рабочего я не заметила. Дорога делала плавную дугу, и наконец показалась вывеска бюро аренды. Я припарковалась, мы вышли из машины. Мэйс со скептическим видом огляделся.
На двери бюро висела записка: «Перерыв 5 минут».
– Говорите, это бесплатно?
– Да, пока вы не найдете работу. Потом нужно будет вносить какую-то плату. Небольшую.
– Лишь бы вы не зря обнадежили маму.
– Вы что-то хотели? – крикнула нам белая женщина с пешеходной дорожки. На ней было желтое платье с поясом, кричаще весеннее, вопреки прохладной погоде. Если человек носит столь яркую одежду, он непременно делает что-то хорошее для этого мира, подумала я.
– Да, мэм. – Я протянула ей письмо: – Мы пришли подать заявление на квартиру для семьи Уильямс.
– Вы соцработница? – спросила она. У нее, похоже, не возникло и мысли, что мы с Мэйсом можем быть супружеской парой.
Я замялась.
– Ну, не совсем. Я медсестра, а это отец моих пациенток.
Женщина кивнула и улыбнулась.
– А, поняла. Надеюсь, вам сообщили, что сейчас нет свободных квартир на первом этаже.
– Вы о чем, мэм?
– Ваши пациентки в коляске, мисс?
– В коляске? – вмешался Мэйс.
Я покачала головой:
– Нет, мэм. Необходимости в первом этаже нет. Я не такая медсестра, не сиделка. Нам нужна квартира с тремя спальнями, об этом сказано в письме. Если, конечно, у вас нет с четырьмя.
– Нет, мисс, таких больших квартир нет. Секунду, я зайду за ключом и провожу вас.
– Спасибо.
Пока мы ждали ее возвращения, Мэйс приблизился ко мне и спросил:
– Что там в письме?
– Правительство поможет, если не потянете арендную плату. Не
