– Убери белье. Возьми его! – велел Ферзь, жадно лаская руками груди, соски, отчего еще больше возбуждалась, удивляясь тому, как этот мужчина на меня действовал. Появилось ощущение, что он мне что-то добавляет в еду или питье, раз я веду себя столь бесстыдно.

Стоило пролезь через резинку и обхватить рукой горячую плоть, как мужчина откинул голову на спинку и прорычал:

– Котенок, ласкай.

Растерялась на секунду, пытаясь понять просьбу, но не могла. Мысли были не тут… или их совсем не было. Я как помешанная жаждала одного – удовольствия, в которое меня безжалостно кидал этот мужчина. Всхлипнула, пытаясь хоть немного подождать и не дергаться на коленях. Осторожно начала водить пальцами по всей длине, понимая, что мне это мало.

Я не могла успокоиться, двигалась и ласкала, жадно принимая его агрессивные ласки, наслаждаясь тем, как он сжимал мое тело.

Я себе сейчас не принадлежала… только ему. И не хотела понимать, почему именно так, но меня все устраивало, и я этого требовала своими покачиваниями, отмечая, как его черные глаза прожигают меня.

Тут он резко дернул на себя, накрыл губами рот, и я потерялась, хватаясь за его плечи, уплывая в медленном тумане в неизвестность, где забывала обо всем.

Почувствовала руки на ягодицах, как поднимаюсь, и в следующее мгновение выплыла из омута, слыша треск нижнего белья. Ферзь разорвал кружевные трусики. Он хищно оскалился и медленно стал опускать меня на твердый член, не прерывая нашего взгляда, контролируя каждую эмоцию. Как только чуть опустилась, осознала, что не могу сесть полностью. Это невозможно… для меня. Конечно, можно попробовать, но будет больно. Нужно по-другому. Оказалось, что такая поза не для меня или не с этим мужчиной.

– Я не смогу… – просипела и тут же почувствовала его губы на лице, шее. Он сжал талию и хрипло выдал:

– Привыкай, котенок. Мне нравится, когда ты стонешь на мне.

– Я не…

Вскрикнула, полностью вобрав в себя горячую плоть благодаря помощи рук нетерпеливого мужчины. Было невыносимо остро, больно и… приятно. Я даже не могла понять своего состояния – только тяжело дышала.

Хотела шевельнуться, но боялась, что будет больно.

– Решила добить? – с рычанием выдал мужчина, осторожно начиная раскачивать меня. Только хотела возразить, как мурашки пошли по телу от волны предвкушения. И я отдалась на волю ощущений.

Я ничего не слышала, начиная двигаться сама, с каждым движением сильнее и сильнее. Мне было хорошо и я стремилась к большему, сильному, желанному, зная, что еще немного и обрету ЕГО.

Двигалась как сумасшедшая, отвечала на бешеные поцелуи. Во мне словно заправили пружину до упора. Я так накалилась, что уже творила все, что желало мое тело. Подняла его руки и прижала к сидению, кусая за шею, не контролируя себя, пока не взорвалась, крича ему в губы. Ферзь сжал за волосы, начиная двигать меня, потому что я сама потерялась в наслаждении, не понимая, что со мной происходит.

Горячее семя наполнило до краев, и я боялась пошевелиться. Буквально лежала на нем, без сил рухнув после того, как он зарычал, когда его накрыл оргазм. Открыла глаза и встретила с его, такими бешеными и жадными, что стало не по себе. Он взял руками мое лицо и хрипло выдал:

– Дикая девочка.

Его слова вернули на землю, и я в ужасе начала осматриваться, пытаясь вырваться, но он держал. Перехватил посильнее и агрессивно засмеялся, с ухмылкой выдыхая:

– Неужели ты не поняла, что чем больше сопротивляешься, тем сильнее я хочу тебя, – зарычал он, всматриваясь в мое лицо.

– Ты… отпустишь меня… потом? – вдруг спросила, чувствуя, что нужно задать этот вопрос. Было в его глазах нечто такое, что заставляло думать – НЕ ОТПУСТИТ.

Мужчина сильнее сжал талию, внимательно и злобно вглядываясь в мое лицо, и произнес:

– Да, – резко пересадил меня на сиденье и, поправив одежду, приоткрыл дверь. Не поворачиваясь, он сказал: – Поедешь сзади. Сейчас салфетки передам.

– Почему сзади? – выдохнула, пытаясь понять, почему он зол.

– Потому что я так хочу! – рявкнул Ферзь и вышел, оставив меня одну.

Посмотрела на себя и ужаснулась. На мне осталась только одна футболка и больше ничего. Обняла себя за плечи, прячась за креслом. Меня начало трясти от мысли, что я так нагло занималась сексом с киллером при свете дня. И неважно, что машина с тонированными стеклами и ничего не видно, я себя вела недостойно матери.

Салфетки и пакет упали поблизости. Водитель бросил мне все без слов, как и обещал. Привела себя в порядок и сложила грязные салфетки в пакет.

Было стыдно так, что не передать словами. Хотелось реветь, но не могла. Что себя обманывать, мне было хорошо, а я не заслужила. Да и как в такой момент можно думать об удовольствии?!

Просто сидела, пока мы не остановились у магазина на выезде из города. Мужчина вышел и открыл дверь с моей стороны, схватил грязный пакет и громко сказал:

– Я скоро. Сиди тихо.

Его не было примерно пятнадцать минут. Когда дверь открылась, я получила две коробки: одну среднюю, вторую небольшую. Мужчина закрыл дверь, а мне только оставалось смотреть на телефон и графический редактор, названия которых я прочитала на коробках. Притом очень хорошие, насколько я могла судить.

Ничего не понимала. Смотрела в спинку его кресла, ощущая заполняющий легкие запах мужчины, после того как он сел и завел машину:

– Это тебе. Продавцы установили все программы, необходимые для работы.

– Зачем? – прошептала, даже не зная, как реагировать на его подарки.

– Затем, чтобы я не слышал твоих слез и всхлипываний. Занимайся чем-нибудь.

Я молчала, боясь что-то сказать, но все же осмелилась:

– Спасибо.

Он не ответил, но когда начала распаковывать, с придыханием посматривая на то, что там внутри, услышала громкий четкий голос:

– Знаешь, что я понял?

Стало не по себе. Я посмотрела на дорогу, как поднимались на мост, и тихо уточнила:

– И что же?

– То, что буду брать тебя, как только захочу этого. И особенно возбуждает, что ты этого тоже хочешь.

– Я…

– Лучше молчи. Не стоит бросать мне вызов.

– Моя дочь…

– Мы все решили по твоей дочери, и поэтому – я тебе говорю как есть, а ты мне. Поняла? Если так себя за это презираешь, лучше вообще молчи. В противном случае сделаешь хуже только себе.

Больше он ничего не сказал, а я просто сидела с закрытыми глазами, пытаясь унять сердце, работающее с двойной силой. Когда поняла, что это все, Ферзь больше ничего не скажет, сделала выводы, обещая себе молчать, и начала открывать коробки, с интересом разглядывая подарки.

На следующий день сидела за столиком в придорожном кафе, ожидая Ферзя, и когда принесут заказ. Мужчина отлучился по делам, предупредив, чтобы сидела на этом месте.