Между тем в РСДРП(б) до 1917 года, кроме лидирующего костяка политэмигрантов под руководством В.И. Ленина, существовала и низовая группировка, которая не сидела в парижских кафе и не проводила круглосуточные диспуты о зверином оскале империализма, а тихо и беспощадно занималась «эксами» в банках Российской империи и оголтелой пропагандой в армии, претендуя в случае победы на высокие посты в правительстве. Впоследствии эта группировка «честных солдат партии» сплотилась вокруг И.В. Сталина, а его активные соратники – Г. Орджоникидзе, А. Енукидзе, А. Микоян, С. Киров, А. Назаретян, С. Тер-Петросян (Камо) и прочие – совсем по-другому представляли себе будущую жизнь после прихода к власти РСДРП(б), так как они психологически формировались в абсолютно другой, нежели политэмигрантыреволюционеры, среде. Я назвал бы данную категорию лиц, пришедших к власти в РКП(б) после апреля 1922 года, «кавказцами», независимо от их национальности и места рождения. Это были люди, менталитет которых был жестко структурирован и сформирован под влиянием нечеловеческой, просто патологической ненависти к любой форме предпринимательства, особенно связанной с бизнесом в нефтедобывающей отрасли. Олигархические кланы нефтепромышленников Российской империи в лице А.И. Манташева, С.Г. Лианозова, Л.К. Зубалова и П.О. Гукасова, в отличие от многих других денежных мешков, не строили дачи и дворцы в Крыму, а предпочитали скупать землю за границей, а также в Москве и на Черноморском побережье Кавказа. Удивительно, но именно тот факт, что армянские миллиардеры России не тратили деньги на строительство личных имений на Крымском полуострове до 1917 года, оказал неизгладимое впечатление на И.В. Сталина. Будущий генеральный секретарь ЦК ВКП(б) искренне и бескомпромиссно считал, что династия Романовых явно ошиблась в географическом выборе летних правительственных резиденций в середине XIX века, ибо армянские олигархи целенаправленно до революции 1917 года стали закладывать основы санаторно-курортного обеспечения именно на Черноморском побережье Кавказа. А разве люди, умеющие делать деньги, станут в плохом месте отдыхать?! Конечно же нет!

И.В. Сталин ненавидел армянские кланы Манташевых, Зубаловых, Гукасовых и Лианозовых, но, как это ни странно, начал жить под Москвой на даче (в настоящее время объект ФСО РФ «Зубалово-4») с 1919 года именно в личном имении Л.К. Зубалова, а свою первую резиденцию (дом отдыха ЦИК «Мюссера») в ССР Абхазии он приказал построить в полукилометре от дворца С.Г. Лианозова.

И.В. Сталин не воспринимал Крым как место элитарного отдыха на начальном этапе своей политической карьеры и с подозрением взирал на своих соратников – В. Молотова, К. Ворошилова и А. Микояна, – уезжающих в отпуск с 1925 года в дом отдыха ВЦИК № 4 «Мухалатка»[14]. Впоследствии все эти персоны селились по соседству с домом отдыха ЦИК «Зензиновка» в Сочи, стараясь не раздражать генсека своей малопонятной для его мышления приверженностью к Крыму.

А вот Л.Б. Каменев под влиянием целого ряда обстоятельств стал настоящим приверженцем отдыха в Крыму. Председатель Моссовета, побывав до 1915 года во Франции, Швейцарии (с февраля 1902 по ноябрь 1903 и с июля 1908 по апрель 1914 года) и составив свое поверхностное личное мнение о санаторно-курортной и гостиничной системе европейского типа, решил, что виллы, имения и дворцы Крыма, выстроенные и скопированные с западных образцов, являются идеальным местом для летнего времяпровождения свежеиспеченной советской элиты. Ко всему прочему, Л.Б. Каменев находился под мощным впечатлением от того, что царская династия Романовых выбрала именно Крым в качестве своей личной резиденции, а не Черноморское побережье Кавказа.

Довольно серьезное влияние на мировоззрение Л.Б. Каменева оказал художник, поэт, переводчик М.А. Волошин, живший с мая 1903 года попеременно то в Париже, то в Коктебеле, то в Москве. М.А. Волошин и быстро сделавший карьеру в РСДРП Л.Б. Каменев часто встречались в Париже, подолгу просиживая в ресторанах для обеспеченной публики, типа Cafe de la Paix, L’Escargot Montorqueil, Le Procope и др. Отношения Л.Б. Каменева и М.А. Волошина нельзя назвать приятельскими, скорее всего, первый молча и с обожанием внимал каждому слову певца русского символизма, искренне считая все сказанное им истиной в последней инстанции, второй открывал свежеиспеченному политэмигранту прописные истины о хорошей жизни с тугим кошельком в кармане. Непременной темой разговоров политэмигранта Л. Каменева и получающего высокие гонорары за свое творчество М. Волошина, по воспоминаниям снохи зампреда СНК РСФСР Г.С. Кравченко, были также темы строительства дома художника в Коктебеле, живописующего красоты Крыма и постоянно приглашающего своего собеседника в гости. После февраля 1917 года Максимилиан Волошин окончательно поселился в Коктебеле, в доме, построенном в 1903–1913 годах его матерью Еленой Оттобальдовной Волошиной.

И я замечу, что в январе 1921 года Л.Б. Каменев, несмотря на занятость, впервые приехал к М. Волошину в Коктебель, где у них произошла встреча необычная по своему духовному содержанию и остроте поднятых в разговоре тем. М. Волошин просил, да-да, именно просил своего бывшего визави остановить начинающийся страшный красный террор в Крыму, разобраться с санаторно-курортным наследством Российской империи на полуострове и разрешить ему печататься в центральной прессе. Судя по воспоминаниям Г.С. Кравченко (умерла 5 марта 1996 года), Л.Б. Каменев пообещал своему кумиру юности решить по меньшей мере все три вопроса, но слово не сдержал.

Фактически же Л.Б. Каменев стал с февраля 1921 года мощно лоббировать только одну тему – восстановление санаторно-курортной отрасли в Крыму, причем под флагом декрета В.И. Ленина «Об использовании Крыма для лечения трудящихся». Одновременно, как я уже упоминал выше, Л.Б. Каменев, пользуясь своим высоким постом (с марта 1919 года член политбюро ЦК РКП(б) и фактически первый зампред СНК РСФСР), стал активно продвигать строительство домов отдыха ВЦИК на ЮБК.

На фото слева член политбюро ЦК РКП(б) и первый зампред СНК РСФСР Л.Б. Каменев вместе с председателем СНК РСФСР В.И. Лениным. Март 1922 года

Интересно то, что Л.Б. Каменев при укрепившей свои позиции советской власти не бросил адепта символизма, ставшего ненужным в настоящей политической реальности М. Волошина, а даже наоборот – проявлял к нему максимум сочувствия и покровительства. Вот, например, что написано в сборнике «Воспоминания о Максимилиане Волошине»: «…Бесконечные приглашения для чтения стихов, просто для знакомства и беседы с М.А. Волошиным, который как магнит притягивал к себе всех. В редакции сборника «Недра» Волошину предложили написать краеведческую статью о Восточном Крыме и Карадаге, обещая хороший гонорар. Как обычно, денег у него было очень мало, но, узнав, как и о чем надо писать, он отказался. В марте 1924 года, в один из ближайших после приезда дней М.А. Волошина пригласили к себе в Кремль его старые знакомые по Парижу Л.Б. Каменев и Н.И. Бухарин. По их просьбе он читал им свои стихи последних лет. Их глубина и сила, раскрывавшие страшную правду того времени, произвели на слушателей настолько огромное впечатление, но было признано, что эти печатать стихи нельзя…»[15]