- Минуту, - сказал Моррис. Он коснулся царапин на щеке и почувствовал … надежду. - Я кого-то изнасиловал?

- О, да, - ответил Кафферти с довольным видом. Вероятно, потому что клиент наконец его услышал. - Мисс Кора Энн Хупер … - Он достал из портфеля лист бумаги и сверился. - Это произошло вскоре после того, как она вышла из закусочной, в которой работает официанткой. Она шла к автобусной остановке на Ловер-Марлборо. Говорит, что вы схватили ее и потащили в переулок рядом с баром «Шутерс», где вы до этого несколько часов пили «Джек Дэниелс» и ударили музыкальный автомат, после чего вас попросили уйти. У мисс Хупер в сумочке лежал электронное устройство для вызова полиции, и она сумела им воспользоваться. И она поцарапала вам лицо. Вы сломали ей нос, повалили на землю, подавили и начали вводить своего Джонса Хопкинса в ее Сару Лоуренс. Когда прибыл офицер Филипп Эллентон, вы были в процессе.

- Изнасилование. Зачем было мне …

Глупый вопрос. Зачем он три длинные часа разносил тот дом на Сахарной пригорке, сделав только один короткий перерыв, чтобы помочиться на абиссинский ковер?

- Понятия не имею, - сказал Кафферти. – Изнасилование чуждо для моего образа жизни.

«Для моего тоже, - подумал Моррис. - Обычно. Но я пил «Джек Дэниелс», и у меня сорвало крышу ».

- Сколько мне дадут?

- Обвинение будет просить пожизненное. Если на суде признаете вину и отдадите себя на милость судей, можете получить всего двадцать пять лет.

На суде Моррис признал себя виновным. Заявлял, что сожалеет о содеянном, винил во всем алкоголь и отдал себя на милость судей.

Дали ему пожизненное.

2013-2014

Став второкурсником средней школы, Пит Сауберс придумал, каким будет его следующий шаг: престижный колледж в Новой Англии, где опрятность, а литература считается чем-то вроде праведности. Он начал поиски в интернете и стал собирать рекламные брошюры. Эмерсон и Бостонский колледж казались наиболее подходящими, но можно было попробовать и Браун. Мать и отец не советовали надеяться на что-то серьезное, но Пит их не слушал. Он понимал: если у тебя нет надежд и амбиций, когда ты подросток, то и позже тебя ждет полная лажа.

В том, что он будет изучать английский, Пит сомневался. Часть этой уверенности связана с Джоном Ротстайном и его романом о Джимми Голде; ибо, насколько знал Пит, он был единственным человеком в мире, прочитавшем последние два романа из этой серии, и они изменили его жизнь.

Говард Рикер, учитель литературы на втором курсе, тоже изменил его жизнь, хотя многие ученики и смеялись над ним. У него было прозвище Рикки-хиппи, через клетчатые рубашки и брюки клеш, которые он любил носить. (Девушка Пита, Глория Мур, называла его Пастор Рики, потому что он имел обыкновение, возбуждаясь, размахивать руками над головой.) Однако уроков мистера Рикера никто не срывал. Они проходили увлекательно, на подъеме, к тому же, в отличие от других учителей, он искренне любил детей, называя их «мои юные леди и джентльмены». Они закатывали глаза, когда видели его ретро-наряды слышали его скрипучий смех … Но наряды эти были классными, а странный скрипучий смех звучал приветливо и очень заразительно.

На первом уроке второго курса английского мистер Рикер влетел в кабинет, как дуновение прохладного ветра, поздоровался и написал на доске то, что Пит Сауберс запомнил навсегда:

Полный бред!

- Что вы об этом скажете, леди и джентльмены? - Спросил он. - Что это значит?

Класс молчал.

- Тогда я вам расскажу. Это самое распространенное критическое суждение, выносят подобные вам юные леди и джентельмены, обреченные пройти курс, который мы начнем с отрывков из «Беовульфа» и закончим Раймондом Карвером. Среди учителей подобные обзорные курсы иногда называют ГПП - Галопом по великолепию.

Он жизнерадостно скрипнул и помахал руками на уровне плеч жестом, обозначающим благоговение. Большинство мальчиков рассмеялись, Пит тоже.

- Как оценивает класс «Скромное предложение» Джонатана Свифта? Полный бред! «Молодой Браун» Натаниэля Готорна? Полный бред. «Исправление стены» Роберта Фроста? Умеренная бред! Необходим по программе отрывок из «Моби Дика»? Полнейшая бред!

Опять смех. Никто из них не читал «Моби Дика», но все знали, что это тяжелая и очень скучная книга. Полный бред, иначе говоря.

- Но иногда! - Воскликнул мистер Рикер, подняв один палец и драматическим жестом направив его на слова на доске. - Иногда, мои юные леди и джентльмены, подобная критика даже очень кстати. Я обязан это признать, стоя здесь перед вами и валяя дурака. Я обязан преподавать некоторую древность, которую, если бы моя воля, вообще не стал бы трогать. Я вижу, что энтузиазм в ваших глазах угасает, и мое сердце стонет. Да! Стонет! Однако я продолжаю упорно идти вперед, потому что знаю: многое из того, что я преподаю, а не бред. Даже те очень старые вещи, которые, как вы думаете, не имеют никакого отношения к вам сегодняшних и никогда такого отношения не будут, на самом деле глубоко связаны с настоящим, и со временем вы увидите эту связь. Хотите знать, как отличить не бред от бреда? Поделиться с вами этой большой тайной? Поскольку у нас еще остается сорок минут урока, и если уж в жернова нашего объединенного ума еще не засыпано зерно для обмолота, думаю, я это сделаю.

Он наклонился и оперся руками о стол, его галстук закачалась, как маятник. Питу показалось, что мистер Рикер смотрит прямо на него. Если бы он знал, или хотя бы интуитивно почувствовал, какую сногсшибательную тайну хранил Пит у себя дома на чердаке под кипой одеял! Что-то куда более важное, чем деньги.

- В течение этого курса, возможно, даже сегодня, вы прочитаете что-то тяжелое, не совсем понятно и заклеймите: полный бред. Или я буду возражать, если на следующий день вы заявите свое мнение на уроке? Зачем мне заниматься столь ненужными вещами, скажите, пожалуйста? У нас с вами и так немного времени, всего тридцать четыре недели занятий, и я не стану его тратить на споры о положительных качествах какого-то рассказа или поэзии. Зачем, если любое мнение субъективное, и окончательного решения быть не может?

Некоторые из учеников - в том числе Глория - заскучали, но Пит однозначно понимал, о чем говорил мистер Рикер, он же Рикки-хиппи, ведь, взявшись за записные книжки, прочитал десятки критических работ о Джоне Ротстайне. Во многих из них Ротстайн называли одним из самых выдающихся американских писателей двадцатого века, наравне с Фицджеральду, Хемингуэем, Фолкнером и Ротом. Были и другие - меньшинство, но их голос был довольно слышимым - которые утверждали, что его работы просты и бессодержательные. Питу попала в руки одна статья в «Салоне», автор которой назвал Ротстайна «королем острот и святым-покровителем дураков».

- Время рассудит, - сказал мистер Рикер первого дня второго года обучения Пита в средней школе. - Он ходил туда-сюда, шурша своими старинными клешами и время от времени взмахивая руками. - Да! Время безжалостно отделяет бред от не-бреда. Это естественный дарвиновский процесс. Именно поэтому романы Грэма Грина можно купить в любом магазине, а романы Сомерсета Моэма нельзя - эти романы, конечно, существуют, но их надо заказывать, а делать вы это будете только в том случае, если вам о них что-то известно. Для большинства современных читателей ничего о них неизвестно. Поднимите руку, кто из вас слышал о Сомерсете Моэме, и я скажу вам, как пишется это имя.