посещения консультационного кабинета были абсолютно бесцельным, если, в действительности, они не были предназначены, чтобы возбудить подозрение. А полуночное судилище в спальне жертвы вовсе является абсурдным.ШЕРЛОК ХОЛМС И СКОТЛАНД-ЯРД

Безусловно, как говорит Холмс у сэра Конан Дойла, “жизнь несравненно причудливее, чем все, что способно создать человеческое воображение». И никому эта правда не известна лучше, чем тем, кто обладает практическими знаниями методов преступников. Но в "причудливости", которая характеризует события действительной жизни, существует своя система, и события многих из этих рассказов никогда не могли быть приняты как относящиеся к разряду возможных фактов. Ни в чем, однако, изобретательность и искусство автора не могут проявиться лучше, чем в непринужденности, с которой нас ведут по тончайшему льду чрезвычайных ситуаций и невозможных событий.

«Последнее дело Холмса» иллюстрирует это замечательным образом. Для любого специалиста все эти события, эта история выслеживания своей жертвы Мориарти до Мейрингена являются абсурдными. Но намеки, что эта история ведет к трагедии, сделанные заглавием и подтвержденные в начале рассказа, держат ум читателя в напряжении, и его здравый смысл отказывает среди волнующих событий заключительной сцены.

А в "Постоянном пациенте" нет никакого драматического окончания, чтобы удержать наши мысли, когда мы откладываем книгу. Шерлок Холмс отправляется в полицейское управление, которое ему нравится унижать, и Скотланд-Ярд снабжает его решением дела. Ни один другой рассказ в этой серии не заканчивается столь прозаическим образом. Но некоторые из них страдают от того, что разрешают Шерлоку Холмсу появиться слишком откровенно под занавес.

"Этюд в багровых тонах" — яркий тому пример. Во второй части этой книги автор показал себя в лучшем свете. Первые пять глав ее в целом превосходны, и если бы история закончилась шестой, эта работа заслужила бы самую высокую похвалу. Но весь драматический эффект испорчен утомительной заключительной главой; и впечатления читателя находятся в одной струе с первыми впечатлениями доктора Уотсона, что Шерлок Холмс невыносимо эгоцентричен и утомителен.

ПОДЛИННАЯ ЦЕЛЬ СЭРА КОНАН ДОЙЛА

Цитированное выше "логическое" изречение — одно из многих саркастических замечаний, брошенных самим автором, показывающее, что он осуждает эти работы, расценивая их как не более чем детективные истории. Эта составляющая, действительно, является просто средством, при помощи которого Шерлок Холмс учит нас держать наши глаза и уши открытыми и использовать наши умственные способности во всем, что мы видим и слышим.

Привычка к наблюдению редка. Намного более редка привычка к размышлению. Никто, между прочим, не имеет менее права жаловаться на это, чем автор беллетристики, ибо никто не извлекает из этого больше выгоды, чем он. Обычный новый читатель — своего рода литературный пьяница. Его цель состоит не в том, чтобы найти пищу для размышления, но избежать раздумий. Шерлок Холмс, наблюдатель и исследователь, является редким типом; но не столь редким как Шерлок Холмс, который может проводить весь вечер без компании, лишь наедине с собственными мыслями.

ШЕРЛОК ХОЛМС И ПОЛИЦИЯ

Не только читатели романов обманывают ожидания в этом отношении. Необычная сила памяти часто принимается за необычную силу ума. Но нет между ними никакой обязательной связи. Человек может получить должность научного сотрудника в каком-нибудь колледже или кафедру в университете, хотя он крайне нуждается в качествах, в которых Шерлок Холмс превосходит других. И он может быть непревзойден как специалист в своей собственной специфической области, хотя одарен меньшей силой суждения и здравого смысла, чем средний школьник.

Мистер Уоттс из Королевской академии сказал, имея в виду свои большие символические картины: “Я хочу заставить людей думать". И цель нашего автора состоит не в том, чтобы сделать из всех нас детективов, но чтобы научить нас быть наблюдателями и мыслителями. Его истории, поэтому, напоминают по характеру притчи; а в притче ценность рассказанного зависит от его пригодности иллюстрировать и объяснять истину, которую притча должна преподать. Но также, как в те дни, когда проповедование было сильно в Англии, часто говорилось, что те, кому увещевания и предупреждения проповеди нужнее всего, полагали, что проповеди эти положительно предназначены для обитателей соседних скамеек, так и здесь Шерлок Холмс потерпел неудачу в своей миссии в случае тех, кто читает эти рассказы, так как нападал на полицию нашей страны.

Существует большое различие между работой ответственного полицейского, делом которого является отдача преступников под суд, и работой “частного детектива”, который должен просто установить факты и раскрыть кажущиеся тайны. Но это различие не столь существенно, как то, что отличает вымыслы романиста от фактов реальной жизни. Он должен быть несчастным типом человека, который не может решить свои собственные проблемы.

И восхитительно замечать, как точно ключи Шерлока Холмса подходят к замкам Шерлока Холмса, и как неизменно его дважды два равны четырем. Но в реальной жизни ключи склонны перепутываться или теряться, а дважды два иногда способны оказаться равными двадцати двум; все, что может быть совершенно непредотвратимым, как раз и является всегда самым сбивающим с толку.

РЕАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СКОТЛАНД-ЯРДА

Кроме того, вовсе не в обнаружении преступника состоит самая большая трудность полицейской работы, а в обнаружении улик для его обвинения. Нераскрытые преступления редки, а в случае серьезных преступлений против собственности они чрезвычайно редки.

Если бы истории Шерлока Холмса были изданы анонимно, мы должны были бы ожидать, что вы найдете автора в узком кругу известных авторов беллетристики. И когда происходит крупное дело о подлоге или фальшивомонетничестве или о взламывании сейфа, преступники могут быть отысканы среди столь же ограниченного класса.

Еще более быстрый метод открытия в любом деле состоял бы в том, чтобы получить необходимую информацию от кого-то, кому доверяет автор или преступник. И информация вообще должна иметься, и не просто информация, а с подтверждением. Но информация и подтверждение не обязательно представляют собой юридические улики.

Трудности этого рода не мешают полицейской работе наших соседей. Во Франции, например, подтверждение или даже подозрение являются достаточными, чтобы оправдать арест, и необходимые улики добываются не спеша, в их поиске помогают и используются показания, полученные у обвиняемого.

Но в нашей стране контроль за делом находится не у полиции. Обвиняемый должен без задержки быть представлен перед магистратом, которому должны быть раскрыты и преступление, и основания для ареста. И заключенного ревнивее всего охраняют от любых попыток получить у него признания ему в ущерб. Но это не беспокоит Шерлока Холмса.