молчание. Дарья принялась накручивать вокруг шеи вязаный полосатый шарф и внезапно страшно смутилась под его взглядом. Было видно, что он только сейчас заметил и старательный макияж, и тщательно уложенные волосы, и синюю шелковую блузку с глубоким вырезом. В глазах его заплясали ироничные искорки, забрезжила какая-то мыслишка.

- Слушай…, - Он задумчиво пригладил торчащие щеткой на макушке волосы, - Может, я был слишком груб… но, поверь, это просто из-за волнения за тебя и за твою дочь. Я сегодня как раз собирался побаловать свою утробу отличным ужином и бутылкой вина. Как насчет составить мне компанию. Спокойно все обсудим и придумаем, чем я могу помочь твоей дочурке.

Неожиданная смена его настроения страшно смутила и насторожила Дарью. Она стыдливо запахнула поглубже пуховик и пожала плечами.

- Я не могу оставить ее надолго. Мама… она может не справиться.

- Приходи, как уложишь ее спать…

- Я… попробую.

Она вышла из кабинета в ненавистные школьные запахи – жареной рыбы, свежей краски, пота, бумаги - и, почти не дыша, пробежала по лестницам до выхода. Ни на какое свидание она, конечно, не собиралась, потому что прекрасно видела, что Олег Иннокентьевич отнюдь не жаждет разделить с ней ни бутылку вина, ни, тем более, постель, хоть и подразумевалось и то, и другое.

Все, что она увидела – это то, что он распознал в ней интерес и собрался использовать его в собственных целях. Что это были за цели – ей было неведомо, но они пугали ее до чертиков. Торопясь домой обледенелыми, присыпанным отсевом тропинками, ей подумалось, что он не хотел, чтобы она возвращалась вовсе не из-за беспокойства за них с Машкой, а чтобы она ни в коем случае не попала к тому шаману – Алтанаю. Ей пришло в голову, что он не повез бы ее и в первый раз, если бы не знал точно, что шаман ушел скитаться или что-то вроде этого…

Дарья присела на скрипучие качели во дворе, пытаясь разобраться со своими неясными подозрениями. Дома – если нескончаемый Ад можно назвать домом – у нее точно не будет такой возможности. Так, чего бы он добился этим свиданием? Дарья грустно кивнула сама себе, представив уютный дом, накрытый стол и вино в компании интересного мужчины… Если бы он затеял это три месяца назад, она бы, без сомнения, тут же сдалась и вверила их с Машкой жизни в его крепкие, надежные руки. Но три месяца назад, когда дочь нашлась, она и не вспомнила про шаманов. Поэтому, получается, и у него не было причин играть рокового соблазнителя…

А сейчас она с легкой гордостью осознала, что она уже совсем другая Дарья – характер окреп, а интуиция воспалилась, если можно так сказать… Иногда ей даже казалось, что она с легкостью читает мысли окружающих, а ведь всю жизнь до этого была, как слепой котенок – принимала мир таким, каким он сам решит ей показаться, и прятала голову в песок от любой неприглядной правды.

Олег явно не хотел ее встречи с Алтанаем. И отнюдь не из-за опасений, что тот ей запудрит мозги. В такую наивную историю поверила бы разве что прежняя – слабая – Дарья. Значит, опасался он совсем обратного – что шаман расскажет Дарье нечто...

Вполне вероятно, что он, Олег, прекрасно знает, что на самом деле произошло с Машкой, и знает, что Алтанай это знает. Неужели он как-то в этом… замешан? Верилось с трудом. Ведь он спас ей жизнь когда-то, быть может, рискуя при этом собственной…

…

Дарья отчаянно подскакивала на жестком сидении, пока дядя Паша, отчаянно выкручивая руль и без конца дергая коробку, собирал все кочки, канавы и валежник. Дарье все казалось, что допотопный газик с поднятым до предела кузовом вот-вот развалится, и останется у дяди Паши в руках один только руль. На заднем сидении радостно «гулила» Машка.

- Не переживай, Дадуня! – он весело косил на вцепившуюся в поручень женщину, - Этот конь еще лет полста побегает! Всю службу со мной прошел. Другие милиционеры с собой на пенсию своих собак забирали, а я вот выпросил автомобиль! Он уже двадцать лет как списан, а сносу ему нет, только крыло проржавело. Ну, да это не приговор.

…

Когда Дарья вернулась из школы, у мамы в гостях сидела соседка и, по совместительству, давняя подруга Людмила. Из зала вместо музыкального сопровождения доносилось приглушенное закрытой дверью «дыр-пыр-а!». Она заглянула на кухню и поздоровалась, собираясь тут же уйти к дочери, но Людмила вытолкнула из-под стола третий табурет, и ей ничего не оставалось, как нехотя присесть и взять в руку липкую рюмку густой рябиновой наливки.

- Ну, что? Когда Олежка вас отвезет? – спросила она.

- Никогда, - коротко ответила Дарья и пригубила напиток.

- Благослови его Господь! – возвела очи горе мать, - Хоть один здоровый человек в этой психушке!

Но через пятнадцать минут Дарья уже кидала в сумку некоторые необходимости, вроде воды, носовых платков, таблеток и памперсов.

- Люся, я же тебя как человека просила! – вопила мать.

- Путь девочка попытает счастья. Алтанай – не какой-нибудь там проходимец! – визгливо отвечала ей из прихожей Людмила.

- Дыр-пыр-а-пыр-дыр-а…, - согласно бормотала Машка из угла, деловито отдирая обои.

- Валюш, твои девчонки со мной будут, как у Христа за пазухой! – смеялся дядя Паша, тыча пальцем Валентину Ивановну в пышный бок, - Ты только нам пожрать с собой заверни, а то я еще не ужинал.

- Так иди и ужинай, рассольник на плите! - возмущалась Людмила и тут же успокаивала подругу, - Пашку моего не знаешь, что ли? Да уж если отправлять девчат в тайгу, то только с ним.

- Пыр-а-дыр-а-дыр-а-пыр, - поддакивала Машка с полным ртом обоев.

- Да сдался ей твой Паша! Она хотела с Олежкой прокатиться, а Олежка ишь – прокатил!

- Мама! – оскорбленно закатывала глаза Дарья, но при этом не могла сдержать улыбку. Веселая соседская семейка здорово разгоняла ауру отчаянья и боли в квартире. Она удивлялась, почему еще тогда не обратилась к ним – давним и самым близким друзьям родителей… Впрочем, тогда была другая ситуация.

…

- Не вешай нос, Дадуня, - весело произнес Павел, - Еще полчаса ходу, и мы