— Как это развидеть? — спросил Дима, моргая, решив, что ему померещилось.

Лешка был с более тренированной психикой и на Настю глянул только мельком, нырнув в окно, затащил меня в комнату так быстро, что я пискнуть не успела.

— Хороший улов, сейчас притащу еще одну горничную, — одобрил Дима и, оценив скорость удирающей Насти, сиганул в окно.

— …привет …я могу помочь? — решила я сразу перевести разговор в мирное русло, потому что домой жуть как хочется, а пока не приберемся — не уедем.

— Можешь. Раздевайся, — сверлил меня взглядом Леша. Обиделся, что ли? Подумаешь, одолжила штанцы с рубахой!

— Ты меня с кошками своими не перепутал? Это по их части, тебе ли не знать?

— Что ты мелешь? Я там был один раз всего. Случайно!

— Неужели? И как приват? Ого-го твой тоже случайно там возник?

— Что ты несешь? Одежду мне верни! Ваши платья в машине, я принесу!

— Так иди. Не все еще заценили твои кубики, выпендрежник! — злилась я, вспомнив, как он утром красовался полуголый. — Даже холод нипочем был, главное, что все девчонки вокруг внимание обратили на такой экземпляр! Бабник!

Возможно, наша перебранка приобрела бы масштабы скандала, если бы Дима бегал чуть медленнее.

— Ну, Марк! — возмущался он, поставив Настю на пол. — А говорил, что русалки у него тут водятся! Это же не русалка, это кикимора болотная!

— Тебе-то что, неандерталец? Что за манера таскать меня как мамонта в пещеру? — злилась Настя. — Мы, между прочим, еще маковой росинки не съели с утра, иначе ты бы не догнал!

— Точно! — обрадовался Леха. — Мужчины добывают еду, а бабы пещеру пусть… пылесосят.

— Эксплуататоры и хамы! — крикнула Настя, раздраженно скинув шубку, и скрылась в ванной.

— Настя, нельзя так злиться! Аж до позеленения! — пожурил Дима девушку и отправился за ней, весело напевая песню Виктора Павлика «Город зеленого цвета», заменив слово «город» на «Настя».

— Как рабовладельцы, за еду нас трудиться заставите? — уточнила я просто из вредности, понятно же, что заставят.

— Ага, — не стал возражать Леха, — приступай. Рабыня моя ненаглядная!

Заставив нас обратно переодеться и составив целый список дел, две злые мачехи покинули нас ненадолго, но пообещали спасти Настю от недуга и заказали обещанный завтрак. Хорошо, что нас не заставили кошкин дом убирать, площадь там побольше будет.

— Настя, а ты Димке теперь тридцать две ночи должна? — решила я подколоть подругу уже под конец уборки в домике этих двух лебедей, не густо оперенных.

— Ничего я ему не должна, — вздохнула Настя, — машина застрахована была, а его отцу я в первый же день все объяснила, что Дима за мной таскается, я не понятия не имею. Вчера спросила, а он… получил, в общем, по наглой морде.

— За что?

— За дело!

— Врет она все! До дела не дошло! — раздался голос из прихожей.

— Явились, два молодца, одинаковых наглеца, — пробормотала Настя, но смотрела на них с надеждой.

— Где больная? Доктор Дима готов помочь почти бескорыстно! — поманил за собой Настю, показав какой-то пузырек, и парочка скрылась опять в санузле.

Леша уже и перья все из пальто выщипал, стоит, красавец, лыбится, удовлетворенно оглядывая комнату. Тоже мне, ревизорро нашелся.

— Ну вот. Сейчас я плафоны поменяю и домой, — сообщил Алексей, строя мне глазки, и, закатив рукава, принялся чинить люстру.

А я с грустью смотрела на него, понимая, что ни капельки не разлюбила. Высокий, статный и, по-честному, от мужской работы по дому он не отлынивал никогда. Хоть люстру, хоть унитаз починит. Даже ремонт сам делал в нашей квартире без отговорок. Потому что все деньги потратили на взнос за ипотеку, и нанимать бригаду было не на что.

Один только минус, который я не потерплю, обнаружился. Все остальные вроде не раздражают меня. Но вот измен я терпеть не буду, и он это знал всегда. А значит, Леша осознанно на это решился.

— Волосы не отмылись! — жалобно сообщила Настя, выходя из ванной.

Честно говоря, и лицо не совсем очистилось, но шикарную, густую и длинную копну волос Насти было жалко больше всего.

— Дома попробуем, ну или покрасить придется.

— Девчонки, может, в среду в «Атлантис» прокатимся? В аквапарк. Ёлки там ни одной нет, а горок сколько хочешь! — спросил Дима* хитро улыбаясь Насте, вспомнил, наверное, вчерашний вояж с горы.

Сколько же предложений на среду. И Сережа, и молочники, и в «Атлантис». Придется выбирать.

Пока две неопытные алкоголички прибирали дом, нас с Димоном припахали разгребать все, что они разрушили во дворе. Дима все разглагольствовал, не затыкаясь ни на минуту:

 — Давай перенесем твою затею на следующие выходные? За два дня до Нового года, а то Настасья пока выглядит… не свежо. Как белоснежный сыр с плесенью. Дор Блю или Стилтон? Хотя нет, остренький Сент-Агюр! Да, точно этот сорт!

Дима загорелся не на шутку, а мне такой сюрприз для Иры, как поездка в столицу Рождества, уже не казался хорошей идеей. Слишком красноречивы были ее взгляды в доме. Не понравилось, что указал ей на место женщины в доме. Сверкала своими голубыми и холодными как лед глазками.

 — Аромат миндаля и корицы, вид фахверковых домиков. И по улицам разливается теплый свет, а тысячи огней покачиваются на глади каналов, так красиво бывает только в предновогоднем Страсбурге! — продолжал смаковать Димон, распутывая гирлянды.  — Уличные ярмарки, украшенные еловыми ветками и расписными шарами! Куплю Насте там… наручники меховые, — неожиданно закончил Дима сказочное описание.

 — Пока ты не нафантазировал еще чего хуже, остановись, — посоветовал я только потому, что знаю Настю. — Она тебе и твои обзывательства, и подколы по поводу зеленой мордашки не простит, не говоря уж о том, что ты ее бесишь в принципе.

Дима угомонил свои таланты и перестал жужжать мне в ухо, а потом и вовсе уехал за средством для мытья Насте. Дав возможность подумать, что делать с Иринкой, в процессе укрепления новых гирлянд. Завтра мне на работу, да и ей тоже. Опять у нее эти отчеты годовые не будут сходиться с первого раза. Как же меня бесили эти отчеты. То ежемесячные, то квартальные. И всегда тащит работу домой, тратя драгоценное время вечерами на свои файлы. А я как будто питомец, которого только накормить и пнуть из комнаты, чтобы не мешал.

Сто раз ей предлагал поменять работу, уволиться, в декрет старался отправить изо всех сил. Нет же. У нас же ипотека! Надо все деньги мира заработать. И вообще, как это по Зареченску Ира будет ходить в пуховике вместо шубки? Или без маникюра и сапог в ползарплаты? И детей нам очень надо, но позже, мы же еще на детскую не заработали.

Дождавшись Димку с его отцом, осматривающим всю проделанную работу, вернулись в дом, уже изрядно уставшие, но оба, как дворняжки, виляли хвостами перед золушками, перебравшими на вчерашнем балу. Одна даже позеленела, так плохо от содеянного ей еще никогда не было.