С тоской я смотрел на конец ряда; там начинался соболь.

Темно-бурый, с проседью, настоящий царский мех. Трудно найти что-то лучше… и дороже. Излишне говорить, на чем именно остановила выбор моя спутница.

Отсутствие наличных никого не смутило. Проклятые большевики не моргнув и глазом приняли чек на сумму двух новеньких Ford model A, или три с четвертью тысячи марок. Не забуду, не прощу!!!

Исполняя план страшной мсти, на обеде я давился мясной частью "комплекса" — надо отдать должное повару, так безнадежно испортить дешевым маргарином нормальный кусок коровы способен лишь настоящий талант. Марта сконфуженно поглощала рыбный вариант, он же второй и последний из предложенных за талоны. Но с шубкой не рассталась — повесила ее на спинку стула, наплевав на укоризненно-завистливые взгляды официантов. Камрады не отстали от последних в солидарном злорадстве, то есть в добавление к неплохим стейкам все как один заказали пиво по четыре марки за пол-литра.

Пришлось ответить. Покрытую пенной шапкой кружку мне подали на красной бумажной салфетке с выписанной по кругу цитатой: "Пять шестых земного шара стонет под пятой капитала!". С центра, как раз под донышком, красовалась крупная завитушка подписи — Ульянов (Ленин). Для фрау Киргхмайер расстарались на куда более конструктивную идею — "Учиться военному делу настоящим образом, ввести порядок на железных дорогах". Боюсь даже предположить, что досталось нашим немецким попутчикам. Жаль что они, без сомнений, приняли надписи за тривиальную рекламу, а значит упустили всю красоту замысла советских пропагандистов.

Экскурсовод питался где-то за пределами отеля, но задержки не чинил, наоборот, появился в холле еще до нашего возвращения из "Зимнего сада". Живо собрал группу и объявил о следующем мероприятии — походе на новый советский балет; оставшееся до вечера время мы могли использовать по своему усмотрению. Впрочем, своей заботой переводчик нас не обделил, тут же предложил свою помощь тем товарищам, кто соберется посетить ближайшие магазины.

Марта проявила неслыханную силу воли, то есть отказалась от шоппинга. Хватило всего лишь одного моего взгляда… правда, очень красноречивого. Вместо этого мы отправились осматривать близлежащий Исаакиевский собор, благо рядом, всего то пересечь симпатичный и неплохо расчищенный от снега сквер. Нельзя сказать, что меня особо интересовал крупнейший православный храм северной столицы, скорее наоборот, как можно скорее я желал убедиться в самых важных вещах: во-первых в самой возможности самостоятельного передвижения по Ленинграду, во-вторых — без слежки.

Первая часть плана обернулась несомненной реальностью: прогулка, в общих чертах, ничем не отличалось от таковой в 21-ом веке. Впору переиначить популярную в эмигрантских кругах шульгинскую присказку "все как было, только хуже" в свою, попаданческую: "все как будет, только хуже".

В самом же деле! Подозрительно мало автомобилей на дорогах? Зато они плотно забиты пролетками и телегами. Много людей в обносках? Зверскую дороговизну мануфактуры я успел прочувствовать на своей шкуре, менять пальто чаще раза в пятилетку даже в благополучной Финляндии позволяют себе единицы. В самом центре мегаполиса туда-сюда снуют хлеборобы в чунях? Но им приходится чуть не локтями толкаться с очень прилично одетыми господами, не раз и не два я замечал в толпе шубы как минимум не хуже той, что на Марте!

Против всяких ожиданий, моим главным и единственным культурным шоком стала прямо-таки неприличная лениномания. Куда там салфеткам "Астории"! Безвременно усопший вождь большевиков в Ленинграде выглядывал из всех витрин: в мануфактурных лавках его портрет выложен из кусочков сукна, в рюмочных красуется на бутылочных виньетках и ценниках, в парикмахерских образ сложен из женских волос, скобяная лавка презентовала вполне узнаваемый коллаж из гвоздей, подков и прочей железной требухи. Стены домов, дворцов и церквей разукрашены разнокалиберными цитатами из трудов великого отца-основателя как мечети аятами Корана. Нелепая, до смеха примитивная пропаганда, она абсолютна неопасна для моей миссии.

Со второй частью дела обстояли не менее благополучно. Разглядывание отражения в витринах, завязывание шнурков, заходы в магазины, поцелуи и прочие незатейливые приемы не дали ничего — "хвост" отсутствовал.

Забрать любимый и ненаглядный LG G3 сегодня, прямо сейчас? Ведь пустяк! Дел на полчаса, еще и на балет успеем!

— Марта, давай возьмем извозчика, скатаемся, тут рядом? — начал было я.

Но тут же вспомнил свой недолгий вояж 1926 года… и немедленно отыграл обратно:

— Ох, нет! Еще в театр опоздаем, чего доброго.

ГПУ не дремлет! В конце концов, чекистам никто не мешает закрыть посещаемые иностранцами районы сетью агентов, затем спокойно наблюдать за каждым. Достаточно малого — раздать филерам фотографии или, хотя бы, описания одежды и внешности. Выход за флажки — попытка к бегству, нетипичное поведение — провокация. Конвой стреляет без предупреждения.

Между тем моя спутница истолковала мои метания по-своему:

— Осталось меньше трех часов! Хорст, пойдем скорее в гостиницу!

— Но…

— Одеваться, что же еще?! Ты разве забыл?

— Успеем еще, — небрежно отмахнулся я. — Не званый обед с королевой Англии.

— Мне нужно погладить красную твидовую юбку, помнишь? Не зря же я ее тащила с собой в Россию? Она так хорошо подходит к новой вязаной кофте, той, что с отложным воротничком, я ее купила на третьем этаже твоего любимого Wertheim. И шляпка, ты еще спрашивал зачем, она верно помялась в дороге! Обязательно надо проверить туфли и кстати, мне срочно нужны перчатки! Белые шелковые перчатки, без них выйдет совершенно неприлично! А еще брошь, наверно розовая, под ленту шляпки, или наоборот бардовая…

— Oh, mein Gott!

— Погоди, а ты? — Марта окинула меня критическим взглядом. — Что-то я не припомню в твоем гардеробе галстука! И рубашки, они же никуда не годятся! А еще к ним нет ни воротничков, ни манжет!

— Нормальные сорочки, чистые, есть даже белая, ты сама же ее мне навязала, ну ту, в мелкую полоску, — обиделся я.

— Ты ничего не понимаешь! Совершенно! Солидный человек в тридцать пять лет не может себе позволить появиться в таком виде в приличном месте! Над тобой же смеяться все будут!

Сказать по-правде, я сомневался, что в советском пролетарском театре кого-то может задеть внешний вид. Напротив, не то что без манжет и галстуков, большая часть зрителей явится вообще без костюмов! Советский гражданин носит "в пир, мир и добры люди" китель и галифе, дореволюционную студенческую тужурку, жилетку, снятую с сосланного на Соловки барина, молескиновую косоворотку великой войны, а то и суконную рубаху — за отсутствием присутствия чего-то иного. Однако… шпионов ловят на мелочах! Иначе говоря, что позволено юпитеру — никак не к лицу быку. Аборигенам сойдут с рук любые ремки, а вот неверно экипированный старпер-ортодокс из Германии, чью личину я так тщательно косплею, вполне может вызвать ненужные подозрения.