Таша уткнулась мне лицом в грудь и, схватив своими кулачками меня за рубашку, стала судорожно рыдать.

— Я не лучше этого Кости, — сквозь слёзы произнесла она.

— Крошка моя, ну не надо, — сердце стало обливаться кровью от её мучений.

Подхватив её на руки, я понёс её в спальню и, уложив на кровать, лёг рядом. Она доверчиво прижалась ко мне, продолжая плакать. Я опять стал гладить её по спине, а в душе боролись два чувства — желание обладать ею прямо сейчас и жалость к ней.

Больше десяти минут я уговаривал себя дать ей возможность выплакаться, но в конечном итоге, не выдержал, и осторожно уложив её на спину, наклонился и поцеловал её в губы.

Закрыв глаза, я стал наслаждаться мягкостью и солоноватым, от слёз, привкусом её губ.

— Таша, — нежно прошептал я, оторвавшись от её губ, и всматриваясь в её лицо. — Малышка моя, — и опять наклонился, желая только одного — продолжения.

— Глеб, пожалуйста, не надо, — жалобно попросила она и упёрлась ладошками мне в грудь.

— Хорошо, — выдохнул я, испытывая боль от её отказа. — Не буду. Тогда просто обними меня.

Опять прижав её к себе, я закрыл глаза и решил наслаждаться пока тем, что она рядом со мной. Через двадцать минут она стала успокаиваться, а ещё через десять минут раздалось мерное дыхание, и я понял, что она заснула.

Почти четыре часа, пока Таша спала, я пытался разобраться в себе и в её реакции на смерть Кости. Раскаяния я не испытывал и был уверен, что поступил правильно, убив его. Мне были непонятны чувства, которые Таша иногда во мне вызвала, и я не мог понять — нравиться мне это или нет. Было приятно, вот так лежать рядом с ней и обнимать её, было приятно целовать её и даже просто разговаривать с ней. А вот то, как она оплакивала смерть этого ублюдка, реально раздражало меня, и я уже жалел, что не помучил его намного дольше.

Таша пошевелилась и, перевернувшись на спину, затихла. Наклонившись над ней, я стал её рассматривать, а потом протянул руку и осторожно провёл пальцами по её щеке. Сейчас, во сне выражение лица было детским, и я опять испытал непонятные ощущения. Хотелось прижать её к себе и защитить от всей жестокости этого мира. Очертив изгиб её бровей, я не выдержал, и легонько поцеловал её в губы. "Я клянусь, что больше ты не будешь страдать, и будешь счастлива до конца своих дней. А когда придёт твоё время, ты умрёшь быстро и безболезненно".

Ещё раз проведя пальцами по её щеке, я опустил руку и прикоснулся к её шее, в области сонной артерии. Под пальцами я почувствовал бьющийся пульс, и стал прислушиваться к его ударам. "Кровь у неё, наверное, очень вкусная" — промелькнуло в голове, и я припал губами к её шее, чтобы почувствовать ими, как под кожей, по венам бежит её кровь.

— Глеб, что ты делаешь? — над моим ухом раздался растерянный голос Таши.

— Целую тебя, — ответил я, посмотрев в её сонные глаза. — И наслаждаюсь твоим запахом. Тебе говорили, что ты очень вкусно пахнешь?

Больше ждать я не хотел и не мог. Прижав её к кровати, я стал медленно и нежно целовать её в губы. Сначала она попыталась снова упереться ладошками в мою грудь, но я аккуратно убрал её руки и продолжил её целовать. А когда она ответила на мой поцелуй, ощутил, как по телу прошла волна блаженства.

Желание обладать Ташей прямо сейчас росло с каждой секундой. Развязав пояс её халата, я стал поглаживать её тело, наслаждаясь мягкостью и шелковистостью кожи. А когда я прикоснулся к груди, она тихо застонала и, запустив руки в мои волосы, прижала меня к себе. Я закрыл глаза, испытывая удовольствие, и мне казалось, что никогда раньше я не испытывал таких ощущений.

Таша провела руками по спине, а потом начала расстёгивать мою рубашку. Когда она прикоснулась пальцами к голой коже, мне показалось, что по моему телу пустили разряд тока. С трудом оторвавшись от неё, я поднялся, и быстро сбросив с себя всю одежду, вернулся в кровать. Поцеловав её в губы, я опустил голову ниже и поцеловал её в шею, а потом стал целовать её грудь. Таша уже постанывала от удовольствия и её стоны только ещё больше разжигали моё желание. Когда я начал целовать её в живот она выгнулась мне на встречу и начала тяжело дышать.

Испытывая лёгкое головокружение, я снял с неё трусики и понял, что и сам уже не в силах сопротивляться охватившему меня желанию. Очень медленно я начал входить в неё, испытывая блаженство от каждой секунды и наслаждаясь ощущениями. Хотелось продлить его как можно дольше, и я стал не спеша двигаться, но Таша с каждой минутой начала увеличивать темп, и не обращала внимания на мои попытки приостановить её. "Лучше дать ей то, что она хочет, а потом продолжить дальше" — пронеслось в голове, и я увеличил темп. Она начала постанывать чуть громче, и тяжело дышать, а потом по её телу прокатилась дрожь и она затихла.

Я дал ей пару секунд, чтобы прийти в себя и снова начал медленно двигаться, испытывая радость и наслаждение.

— Улыбнись мне, малышка, — попросил я, когда она открыла глаза.

Она улыбнулась и я, поцеловав ямочки на её щеках, припал поцелуем к её губам, не прекращая двигаться. Внутри уже разгорелось жгучее желание самому испытать удовольствие, а не только его доставить. Таша снова стала постанывать, и это была самая сладкая музыка для моих ушей. Когда она начала тяжело дышать, я понял, что она уже приближается к апогею, и больше сдерживаться я уже не мог, полностью отдаваясь во власть своих желаний.

В голове разорвалась бомба, и в каждой клеточке своего тела я ощутил необычайную лёгкость и блаженство.

Придя в себя, я посмотрел её в глаза и, не задумываясь, нежно сказал:

— Таша, выходи за меня замуж, — и тут же пожалел об этом, когда в её глазах отразился испуг.

"Идиот! Не мог неделю — две подождать? Ты из-за своей несдержанности переспал в первый раз с ней слишком быстро, и потом две недели не мог к ней приблизиться. А, наконец-то, затащив её в кровать, тут же совершаешь вторую ошибку!" — внутри стало разгораться злость на самого себя. Но слова уже были сказаны, и теперь оставалось только настаивать на них.

— Мне тоже было очень хорошо, — Таша улыбнулась, и я растерялся.

— Спасибо, — пробормотал я, ничего не понимая.

— И совсем не обязательно предлагать мне замужество после секса, — она снова улыбнулась. — А теперь позволь мне встать, — и попыталась отодвинуть меня в сторону.

— Стоп, — серьёзно произнёс я. — Это было сказано не просто так. И я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой.

Она ещё с минуту улыбалась, а когда поняла, что я не шучу, тут же стала серьёзной.

— Глеб, пожалуйста, дай мне подняться, — попросила она.

Отодвинувшись в сторону, я дал ей подняться и она, завязав пояс халатика, который я так и не снял с неё, вышла из комнаты.

"Глупая ситуация! Хотя… С другой стороны — слова прозвучали, и пусть она теперь привыкает к той мысли, что она станет моей женой. А я ей помогу" — улыбнувшись, я поднялся с кровати и проследовал за ней.