Но что, если Бирмингема заставят жениться? Тогда ей придется повиноваться ему. Хэзер охватил страх. В ярости этот человек беспощаден.

— О, только бы он злился не слишком часто! — взмолилась она, чувствуя, как дрожь проходит по ее телу.

Спустя минуту послышался стук в дверь, и вместо того, чтобы снова набросить ненавистный плащ, Хэзер закуталась в простыню, обернув ее вокруг тела и перебросив свободный конец через плечо. В таком виде она открыла дверь и увидела на пороге седовласую женщину, а за ней — двух девушек, почти ровесниц Хэзер, нагруженных вещами.

— Доброе утро, Хэзер, — с улыбкой произнесла женщина. — Я миссис Тодд, а эти девушки — мои помощницы. Мы прибыли от лорда Хэмптона и поможем вам подготовиться к свадьбе.

Ледяная рука сжала сердце Хэзер, по телу прошла судорога. Она схватилась за ближайший стул, чувствуя, как дрожат колени. Миссис Тодд не заметила состояния Хэзер.

— Вы ели что-нибудь сегодня, дорогая? — спросила женщина, наконец поворачиваясь к Хэзер.

Та покачала головой.

— Ничего, времени еще хватит. Я отправлю кого-нибудь за завтраком, думаю, вам ни к чему падать в голодный обморок у алтаря, верно? А пока нас ждут дела. Вам придется собраться с силами — вы такая худенькая!

— Когда назначена свадьба? — с трудом выговорила Хэзер.

Женщина не выразила удивления, услышав от невесты столь странный вопрос.

— Сегодня днем, дорогая.

Хэзер опустилась на стул.

— Кто-то должен был предупредить вас, но в суете, вероятно, все позабыли об этом. Его светлость говорит, что жених торопит со свадьбой, и теперь, увидев вас, я понимаю его нетерпение.

Но Хэзер не слушала женщину. Ее воображение уже унеслось к предстоящей ночи, когда ей придется лежать рядом с капитаном Бирмингемом, ощущать его горячее дыхание и сильные безжалостные руки на своем теле. Этот человек беспощаден. Хэзер задумалась, сможет ли она приглушить дрожь и не раздражать капитана Бирмингема сопротивлением.

Как в полусне она чувствовала, что ее кормят, купают, одевают — все это делалось против ее воли. Этим утром она не принадлежала себе ни одной минуты. Пока чужие руки вертели ее, надевали белье и оправляли платье, Хэзер казалось, что она вот-вот взорвется от ярости, потребовав оставить ее в покое. Принесли обед, и хотя Хэзер не была голодна, она сделала вид, что ест, но незаметно бросала кусочки еды за окно голодной дворняжке. Как только поднос унесли, пытка возобновилась. Все ее тело ощупывали чужие руки, на ее смущение никто не обращал внимания, и когда Хэзер пыталась возражать, ей отвечали в три голоса: — Дорогая, приятный запах вот отсюда и отсюда способен превратить даже самого робкого юношу в сильного и страстного мужчину!

Хэзер подумала, что на мужчину, за которого ей предстояло выйти замуж, неплохо бы оказать обратное воздействие.

Наконец все было закончено, и Хэзер в первый раз решилась взглянуть на себя. Она уже не выглядела прежней Хэзер и никогда не видела себя такой. На миг она почувствовала, какую красоту замечают в ней другие. Ее волосы, расчесанные до блеска, были искусно закручены на макушке, напоминая прическу греческой богини. Золотой венец с жемчужинами украсил ее головку, а из-под него с тревогой смотрели синие огромные глаза, обрамленные длинными загнутыми ресницами. Мягкие розовые губы были слегка приоткрыты от испуга.

— Вряд ли на свете найдется девушка прекраснее вас, Хэзер.

Хэзер очнулась и принялась оглядывать свой наряд. Леди Хэмптон прислала ей собственное подвенечное платье — элегантное, но чем-то напоминающее монашескую рясу с капюшоном. Платье было сшито из дорогого тяжелого атласа прозрачно-голубого оттенка. Длинные рукава расширялись книзу, как и подол. Капюшон и рукава были украшены золотой вышивкой и бесчисленными жемчужинами, в талии платье перехватывал пояс из золоченой кожи, инкрустированный жемчужинами и рубинами, который, должно быть, стоил целое состояние. Своей очереди дожидался шлейф, длиной вдвое превышающий рост Хэзер, — его предстояло прикрепить золотыми цепочками, тяжелый атлас также был расшит золотом и мелким жемчугом.

«Наряд, достойный королевы», — с благоговением подумала Хэзер.

Нахмурившись, она шагнула к окну — страшный час приближался. Время быстро истекало, и Хэзер начинала бить дрожь.

— Боже, поддержи меня — всего раз в жизни! — взмолилась она про себя.

Скрипнула дверь, и в комнату ввалилась тетя Фанни.

— Вижу, вижу — ты уже разоделась в пух и прах, — фыркнула она. — Воображаешь, что хорошо выглядишь? Нет, ничуть не лучше, чем в моих старых платьях!

Миссис Тодд с оскорбленным видом выпрямилась.

— Прошу прощения, мадам?

— Придержи язык, — бросила ей тетя Фанни.

— Прошу вас, не надо, тетя Фанни, — взмолилась Хэзер, — миссис Тодд немало потрудилась…

— Еще бы! Небось весь день хлопотала вокруг тебя.

— Мадам, — холодно прервала миссис Тодд, — эта девушка не заслуживает упреков. Она — самая прекрасная из невест, каких мне только доводилось видеть.

— Она — дочь дьявола, — прошипела тетя Фанни. — Ее красота — дело рук самого Сатаны, и потому ни один мужчина не находит себе места после того, как увидит ее. Только дьявол может вызвать такую похоть, и по мне, эта девчонка безобразна. И жених ей под стать. Оба они — порождение дьявола.

— Что за чепуха! — воскликнула миссис Тодд. — Эта девушка — ангел.

— Вот как? Ангел? А она не говорила, почему так спешит замуж?

От двери донесся негромкий, но уверенный голос дяди Джона:

— Потому, что этого хочет капитан Бирмингем — верно, Фанни?

Тучная женщина в ярости обернулась, готовясь возразить, но что-то, возможно, страх перед капитаном-янки, заставило ее сдержаться. Вместо этого тетка шагнула к племяннице, чтобы в очередной раз ущипнуть ее, но Хэзер успела отстраниться.

— По правде говоря, я рада, что сбуду тебя с рук. — заявила тетя Фанни. — Наконец-то я избавлюсь от такой обузы.

Час спустя, напряженная и испуганная, Хэзер с помощью дяди выходила из наемного экипажа. Перед ней возвышался собор, поразивший ее внушительными размерами. Хэзер словно оцепенела, машинально подчиняясь чужим приказам, и просто переставляла одну ногу за другой, увлекаемая дядей. Миссис Тодд шла позади, подхватив шлейф невесты и тщательно оберегая его. Она хлопотала над Хэзер, как наседка над цыпленком, но Хэзер ничего не замечала. Она смотрела вперед, на высокую дверь собора, к которой приближалась с каждым шагом. Эта дверь напоминала темную открытую пасть, с дьявольским терпением ждущую, когда представится возможность поглотить ее. Хэзер вошла в ризницу и остановилась там, где встал дядя. Звуки органа отдавались в ее голове, вторя частому стуку сердца. Миссис Тодд торопливо поправляла капюшон, прикрепляла шлейф на плечах Хэзер, расправляла его сзади во всю длину. Кто-то вложил в руки Хэзер маленькую белую Библию с золотым крестом в мягкой кожаной обложке, и Хэзер равнодушно приняла ее.