– Девочки жалуются?

– Они и слова не смеют сказать. Ведь они получают чистыми полтора бакса всякий раз, как парень снимает штаны. Я просто рассказываю тебе, как я ко всему этому отношусь.

Она продолжала говорить. Джек встал, натянул брюки, присел на край кровати спиной к Хейди стал надевать носки и туфли.

– Не могу представить, что ты работала в публичном доме.

– В конюшнях и то чище, – вздохнула Хейди.

Она лежала на спине совершенно голая, с загорелыми руками и белыми-белыми грудями. Более красивой груди он не видел ни у одной шлюхи в Талсе. Наверное, у Нэнси Полис красивая грудь. Джек представил, как старый Орис запускает руку Нэнси под платье.

– Почему ты не ушла оттуда?

– Я пыталась сбежать, но Юджин послал в погоню своих парней, он называл их ищейками; меня приволокли назад, он надел кожаную перчатку на свой кулачище и молотил меня по заду, пока тот не вздулся. Я ведь рассказывала тебе. Норм спас мне жизнь. Он обещал вернуться еще раз с пушкой. И заявил Юджину: "Если явишься к нам, я тебя пристрелю". Это еще в Семиноле было. Мы переехали в Кифер, в тот дом, где ты был. Вскоре нагрянул Юджин, а с ним еще двое с пистолетами. Они ворвались в комнату, когда мы с Нормом спали.

Джек развернулся и оглядел ее голое тело.

– Ну и?..

– Юджин схватил Норма. Но мы, когда ложились спать, всегда прятали револьвер под подушку. Норм пристрелил Юджина и чуть не спалил постель.

– Насмерть?

– Пуля прошла сквозь спину и выбила стекло в гостиной. А я из ружья стала стрелять в тех двоих, но попала только в одного.

– Что вы сделали с трупами?

– Уложили на рельсы.

– Норм мне ни о чем не рассказывал.

– Он не из тех, кто хвастается.

– Он ни разу не говорил, что убил человека.

Джек снова повернулся к ней. Хейди ковыряла пальцем в пупке.

– Норм, он такой, – сказала она, не поднимая головы.

– Он был твоим постоянным клиентом?

– Кто, Норм? Нет, он всего два раза приходил. Между первым и вторым разом меня избили. Норм увидел мою задницу и в следующий раз явился с пушкой.

– И вы сразу поженились?

– Он сделал мне предложение – как я могла ему отказать?

Джек надел носки, потом туфли, но, не завязав шнурки, встал.

– Что нам с ним делать? – спросил он.

Хейди повернула голову на подушке, посмотрела на Джека, по-прежнему ковыряя пальцем в пупке:

– Разве ты не получаешь что хочешь?

– Мне не нравится, что ты с ним.

– Он мой муж.

– Именно это я и имею в виду.

Хейди спросила:

– Ты хочешь на мне жениться?

Джек наклонился, стал завязывать шнурки. Теперь по радио пела Рут Эттинг. "Танец за десять центов".

– Посмотрим, – ответил он.

– На что посмотрим?

– Как у нас с тобой выйдет. Как мы поладим.

– Спрашиваю еще раз, – повторила Хейди. – Разве ты не получаешь то, чего хочешь?

* * *

Нестор Лотт говорил:

– Помните кино с тем парнем, Беном Камероном? Он увидел, как белые ребята заворачиваются в простыни и притворяются привидениями, чтобы пугать негритят. И вот Бену пришла в голову замечательная мысль... В тот день родилась ваша великая организация...

Нестор выступал перед своими куклуксклановцами в помещении обшарпанной церкви пятидесятников на окраине Кребса. Он пересказал содержание фильма "Рождение нации", назвал его величайшим фильмом всех времен, хоть и вышел он давно, еще до Эла Джолсена и звуковых фильмов. Фильм и сейчас можно посмотреть, он идет в городском кинотеатре.

– Хотите узнать правду о Реконструкции Юга после Гражданской войны? Знаете, как все было? Негры наводили страх на белых; если навстречу негру шел белый, он сталкивал его с тротуара. Ниггеры заседали в законодательном собрании штата, закинув босые ноги на стол! Тогда только ку-клукс-клан боролся с ниггерскими законами и Реконструкцией. Если у кого-нибудь в шкафу находили белый балахон, его тут же убивали! Тогда и возник Клан, чтобы поставить ниггеров на место. А сейчас воду мутят итальяшки. Они нарушают закон! Начальник полиции тоже итальяшка; он покрывает своих, смотрит на все их безобразия сквозь пальцы. – Нестор замолчал и нахмурился. Какая-то мысль привела его в замешательство. Потом он продолжил: – Как вышло, что все смутьяны – черномазые? Вы заметили?

– Да, заметили, – закивали слушатели.

– Зашел я, значит, к начальнику полиции по имени... – Нестор извлек из кармана клочок бумаги, развернул и прочел: – Фаусто Басси, кажется. Меня так и подмывало задать вопросик: что за имечко Фаусто Басси, неужели американское? Но я не задал его. Зато спросил, известно ли ему, кто я такой. Угадайте, что он мне ответил!

* * *

Боб Макмахон вызвал к себе в кабинет двух маршалов: Карла Уэбстера и Лестера Кроу, мужчину лет под пятьдесят. Оба сидели напротив начальника, через стол. Лестер Кроу был тем самым спутником, который приезжал к Карлу Уэбстеру с Бобом Макмахоном, когда Карл застрелил вора.

– Парень вваливается в кабинет начальника полиции с двумя револьверами 45-го калибра, со значком на лацкане, и спрашивает у Фаусто Басси: "Известно ли вам, кто я такой?" Фаусто парень не промах, только малость беспечный – оброс жирком. Он говорит: "Да, вы Нестор Лотт. Вы убили троих и ранили семерых на шахте "Осейдж". Присядьте и подождите, пока судья подпишет ордер на ваш арест". А в конторе кроме него никого – только машинистка. Нестор и еще один местный, который пришел с ним, достали оружие. Нестор выхватил обе свои пушки; и они заперли начальника с машинисткой в КПЗ и смылись. Вот что случилось вчера днем.

Лестер Кроу сказал:

– Если начальник знает, кто такой Нестор, знает, что он объявлен в розыск, и такой тип объявляется у него в кабинете...

– По-моему, – перебил Кроу Макмахон, – он не думал, что Нестор нападет на него.

– Я бы арестовал его прямо на пороге, – заявил Лестер. Он курил сигарету, а пепел стряхивал в отвороты брюк. Как-то он объяснил Карлу, что пепел отпугивает моль.

– После стрельбы на шахте я звонил его начальству, – сказал Макмахон. – Хотел навести справки о Несторе. Во-первых, их контора меняет название. Они теперь называются не Бюро расследований Соединенных Штатов, а Федеральное бюро расследований. ФБР.

– А почему? – удивился Лестер.

– Их бюро, – пожал плечами Макмахон, – пусть называются как хотят. А возглавляет его по-прежнему мусорщик Дж. Эдгар Гувер.