Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да с чего ты себе это в голову-то вбил, а? В Теме отношения гораздо честнее и прозрачнее, чем в обычной жизни! А «сломать и выбросить» Вадика точно так же может любая «милая и скромная» ванильная девушка. Но ему не такие нужны, ему подчиняться нравится! Блин… Что ж ты такой упёртый? Он уже узнал, каково это, так случилось. Хочешь, чтобы он стал несчастным от невозможности реализовать свои желания? Себя-то вспомни? Очень тебе хорошо, когда ломка по боли начинается?
Парень сжал кулаки и снова отвёл взгляд.
- А это было нечестно…
- Да я просто не знаю, как ещё в твою непробиваемую голову занести простую мысль: это не твой выбор, а брата, совершеннолетнего и вполне понимающего суть своих неожиданно обнаружившихся потребностей. Хотя бы в общих чертах. И желающего эти общие черты углубить. Не я, так другая. Но хочет-то он меня!
- Зато я не хочу, чтоб Вадька встречался с платницей! – чего?! У меня от удивления даже слов не нашлось. А этот придурок, как ни в чём не бывало, продолжал поливать меня грязью: – Да ты хоть представляешь, что он будет чувствовать, если узнает, что девушка, в которую он, возможно, влюбился, за деньги обслуживает каких-нибудь обрюзгших старых мужиков?! Тебе же его надолго не хватит, ты же садистка. А я брата знаю, он не маз…
- Ну хватит!
Сказать, что я разозлилась – ничего не сказать. Да какое право он имеет меня осуждать, тем более наговаривать невесть что?! Медленно поднялась, сдерживая себя, снова отвесила пощёчину, даже не в полную силу, а чтоб заткнуть поток грязи. Вот недаром говорят: внешность – не главное. И ведь Вадик хоть на брата и похож, но насколько же другой! Как умудрился, с таким-то мудаком под боком? Так же неспешно обошла парня, как-то вдруг, легко, нашла сумочку и валяющийся рядом ключ, зажала в кулаке.
Обернувшись, заметила растерянный взгляд и руку, прижатую к щеке. Угу, обидели мальчика. А он? Да даже если бы всё было так, как он говорит, всё равно ни одна женщина – оговоримся: нормальная женщина, не склонная к мазохизму или забитая, – не стерпит столь откровенного унижения. Всё, наговорились. И Вадика, наверное, к себе заберу – не хватало ещё, чтобы этот… это его против меня настраивало и козни какие строило! Если он согласится, конечно, а уж я постараюсь убедить. Не собиралась спешить, но и так ничего хорошего не выйдет.
- Брата ты не знаешь, да он и сам себя пока ещё толком не знает. И говорить нам больше не о чем. Я не собираюсь слушать всю ту ахинею, которую ты, с какого-то перепуга, себе надумал. Надо же, платница! Свинья ты, других слов нет просто…
Но стоило сделать шаг к двери, как Олег резво подскочил и ринулся наперерез. Снова! А когда я остановилась, тоже замер на месте, даже руки поднял в жесте сдающегося – мол, не трогаю. Как же меня достал этот неандерталец! Во всяком случае, мозгов точно как у поименованного предка. Но ругаться уже не хотелось, какое-то опустошение завладело душой.
- Что тебе ещё? Пропусти, по-хорошему прошу. Надоело выслушивать твои оскорбления.
- Подожди… Разве Ната… Госпожа Нателла не наняла тебя тогда, как подарок мне на день рожденья?
- Нателла? Она меня просила, очень долго и упорно, неделю названивала и смс-ками закидывала! У тебя с мозгами вообще как? По-твоему, платница тогда отказалась бы от лишних денег, которые ей усиленно совали?!
- Да мало ли, какая договорённость у вас была? Она таинственно потом отмалчивалась, а я ведь хотел тебя найти! Договориться…
Вот же су… существо женского пола, мелочное и злое. Мне-то сказала, что мальчик с заскоками, любит провоцировать, и чтоб ему отказывали в сексе, даже если сам очень просит, особенно в этом случае. Заскоки же, они разные бывают. А потом извинялась, что он оказался неблагодарной свиньёй, не понравилось ему, слишком жёстко было. И ведь сама перед экшеном напутствовала, что именинник любит больше боли, да и я не зелёный новичок, всё перепросила сначала. Правда, после того, как парень начал себя неадекватно вести, рассказ знакомой странным не показался. Не понравилось – и хай с ним, Москва большая: всю жизнь можно прожить и ни разу не пересечься.
Ох, избави Господи, от таких «подруг». Одно радует – не подруги мы, так, знакомые по интересам. И чего она так взъелась? И на кого?
- Знаешь, сейчас это уже совершенно неважно. Освободи дорогу.
- Да подожди, это же всё меняет!
- Не для меня. Уйди, говорю!
И тут этот… придурок сделал пару шагов назад и прижался к двери. Ещё и руки в жесте молитвы сложил.
- Ну послушай…
- Я тебя уже знаешь, за сегодня сколько наслушалась? – и провела рукой по горлу. – Во!
- Да не буду я больше лишнего говорить!
- Да неужели? Удивительно!
- Ну правда. Я же всегда думал… Знала бы ты, как я злился, и постоянно вспоминал ту сессию. И снова злился!
- Олег, я устала и проголодалась, я после работы. И нет никакого желания выслушивать твои воспоминания. Меня ты вообще интересуешь только из-за родства с Вадиком. Всё. Теперь-то мы всё прояснили?
- Нет! Ладно, ты не платница. А я идиот и хам. Согласен. Но мы так и не выяснили, что будешь делать, когда брата тебе станет недостаточно? Когда ты захочешь причинить боль? Сильную?
Вот упёртый… Так, надо с Максом какой-нибудь жест обсудить, чтоб охрана помогала от такого назойливого внимания избавляться. А то ведь и не пристаёт, и не угрожает, но как же достал!
- Потерплю. А приучить к боли тоже можно – постепенно.
- Зачем? Вадька не любит боль! Ты сделаешь его под себя, а что с пацаном потом будет, когда расстанетесь?
- Да что ты нас загодя уже разводишь?! Ни ты, ни я не можем знать будущего. Может, мы вообще вместе навсегда останемся? А не сложится – найдёт себе другую, по вкусу.
- Ага, найдёт. Можно подумать, это так легко. Я вот до сих пор не нашёл… – тут эти невозможные, почти кошачьи глаза зажглись как-то расчётливо. Ой, чую, сейчас он выдаст. Не ошиблась. – А давай ты со мной будешь душу отводить, если приспичит? Или вообще,
