Статуя Анена, брата царицы Тийи, второго жреца Амона и «(самого) великого из видящих» (то есть верховного жреца Ра) в Южном Гелиополе (западной части Фив). Диорит, высота 1,42 м. Египетский музей в Турине. Жреческое облачение Анена – шкура пантеры – украшено звездами, что символизирует высокую степень владения астрономическими знаниями. На длинном металлическом (?) украшении, которое свисает с пояса, выгравированы имена Аменхотепа III.

Чиновники, получающие награду от царя. Фрагмент рельефа из гробницы Хаемхета (время Аменхотепа III). Известняк. Высота 23 см. Собрание Королевских музеев искусства и истории в Брюсселе. На головах чиновников – благовонные конусы.

На этот счет имеется несколько гипотез. Согласно первой из них, Нефертити была дочерью Аменхотепа III и царицы Тийи или одной из других жен фараона. Тогда нам следовало бы признать Аменхотепа IV и Нефертити братом и сестрой.

Есть, однако, одно препятствие, мешающее принять эту гипотезу: Нефертити никогда не носила титула «дочь царя», который в таком случае по праву бы ей принадлежал.

Согласно другой, более правдоподобной гипотезе, отцом Нефертити был один из влиятельных придворных. Можем ли мы идентифицировать этого вельможу, родителя девочки по имени «Прекрасная пришла»? Самым вероятным претендентом на эту роль представляется «божественный отец» Эйе, фигура первого плана при дворе. Этот человек, близкий к Аменхотепу III, входил также в ближнее окружение Эхнатона и играл заметную роль накануне, во время и после амарнского переворота. Эйе, являвший собой прекрасный пример безмятежности, неподвластной ураганам, был генералом колесничных войск и писцом царя. Его странный титул «божественный отец» (или: «отец бога»), возможно, имел не только символический смысл, но также характеризовал Эйе как тестя фараона.

Рисунок-реконструкция колоннады храма Хут-бенбен в Карнаке, где в качестве главной жрицы выступала изображенная на столбах (в сопровождении старшей дочери Меритатон) Нефертити. Высота столбов 9,5 м.

Вверху: Верхняя часть колосса Аменхотепа IV. Песчаник. Высота ок. 4 м. Происходит из Карнака, ныне хранится в Каирском музее.

Внизу: Два колосса Эхнатона из храма Гемпаатон («Атон найден») в Восточном Карнаке, отличающиеся ярко выраженными андрогинными чертами. Раскрашенный песчаник. Собрание Каирского музея.

Правда, такой интерпретации противоречит одна деталь: супруга Эйе, которую звали Туйу, ни в одном тексте не называется матерью Нефертити; напротив, все как будто указывает на то, что Туйу была кормилицей царицы.

Решить эту новую проблему можно только одним способом: предположив, что мать Нефертити, первая супруга Эйе, умерла вскоре после рождения ребенка. Туйу могла заниматься воспитанием девочки, но, согласно египетским текстам, не была ее родной матерью.

Однако, хотя эта гипотеза кажется очень соблазнительной, в особенности потому, что Эйе был человеком сильного характера и одним из ключевых персонажей той эпохи, следует признать, что решающих доказательств у нас пока нет.

Отметим также, что имя «Нефертити» имеет вполне определенный теологический смысл. «Прекрасная» – не кто иной, как богиня Хатхор; она «пришла» из далеких стран, куда ранее бежала из Египта. Для того чтобы любовь и гармония вновь воцарились в стране, фараон должен совершить определенные ритуалы и с их помощью вернуть эту далекую богиню. Как справедливо указал Клод Траунекер, «Прекрасная пришла» – это «теологическое имя, которое было дано царской супруге в момент празднования в Фивах ритуала хеб-седа», то есть во время главного акта процесса магического обновления естества царя.

Случай, от которого и зависит сохранность памятников, сберег для нас портреты Нефертити. Французский египтолог Пьер Монте так описывает находку одного из знаменитых бюстов царицы: «Когда раскопки в эль-Амарне были временно прекращены в начале лета 1914 года, представитель Службы древностей приехал осмотреть находки и их опись, и разделил все вещи на две равные части. Среди вещей, оставленных немцам, оказался малоинтересный каменный блок, покрытый гипсом, который, уже в Берлине, чудом преобразился в голову царицы в высоком венце,[54]прекрасной сохранности, – самое обворожительное (слова «самое прекрасное» кажутся мне неадекватными) произведение, которое когда-либо подарила нам земля Египта. Это была Нефертити, супруга Эхнатона…».

Нет человека, который не знал бы этого восхитительного портрета, одинаково хорошо передающего тонкость черт и внутреннее спокойствие. Его создатель поистине обеспечил великой царице Египта вечную жизнь. Однако то, что мы воспринимаем как шедевр, на самом деле было только пробной, неоконченной работой скульптора. Поэтому мы видим на портрете только один инкрустированный глаз. Такого типа наброски скульптор делал до того, как принимался за окончательный вариант своего произведения.

Голова из Каирского музея, не менее прекрасная, была обнаружена англичанином Пендлбери во время раскопочного сезона 1932–1933 годов в эль-Амарне. На портрете нет никакой надписи, которая позволила бы формально идентифицировать изображенную женщину с царицей. Однако сравнение с другими работами делает такую идентификацию весьма правдоподобной. Эта голова, с великолепным профилем и не инкрустированными глазами, предназначалась для статуи. Выражение лица женщины – задумчивое. Помимо красоты, которую не описать словами, портрет передает интенсивный духовный опыт. Скульптор правдиво изобразил черты преданной почитательницы Атона, которая постоянно пребывает в небесном свете.

Длинная шея, прямой и тонкий нос, нежные губы, сужающийся подбородок: Нефертити, «Прекрасная», и в самом деле была очень красивой женщиной. На этих портретах нет ни одной из характерных амарнских «деформаций», которые присутствуют на некоторых других изображениях царицы.

На одном из рельефов в амарнской гробнице «божественного отца» Эйе, декорированной в строго официальном стиле, мы видим царя, царицу и трех их дочерей во время церемонии раздачи золотых ожерелий. У фараона преувеличенно большой подбородок, но Нефертити изображена в полном соответствии с «классической» традицией. Ее лицо отличается абсолютной правильностью черт. Следовательно, в период правления Эхнатона сосуществовали разные эстетические каноны, и было бы ошибкой доверять только самым «сенсационным», необычным изображениям.