Она оценила.

Когда она взглянула на него снова, Кэл понял, что оценила.

С довольной улыбкой он вернулся к плите. С тяжелым вздохом она упрямо продолжала начатый разговор.

— Я… хочу поблагодарить тебя, Кэл, что ты сегодня столько времени занимался с Джексоном. Показал ему, как обрабатывать клумбы, зашел проверить, как у него получается. Я не смогла зайти, так закрутилась.

— Ну, полоть-то он и сам умеет. Проверять, скорее, стоит, чтобы убедиться, что он действительно старается.

— И что? Старается?

Кэл пожал плечами:

— Пока непонятно. Он какой-то угрюмый.

Несмотря на полное смятение собственных чувств, Скотти тотчас же ринулась на защиту Джейсона:

— Кэл, он же еще ребенок! Он только что потерял свою собаку, а тут еще в городе все только и говорят что о скандальном разрыве его родителей! История с Кейхиллами тянется уже бог знает сколько времени.

— И возможно, именно он ночью светил фонариком тебе в лицо и подкладывал кирпичи под мою косилку.

— Мне трудно поверить, что так мог поступить Джейсон. Его братья — возможно, Но не он.

Взгляд Кэла, адресованный ей, говорил, что у него на счет имеются определенные сомнения. Ничего не ответив, он продолжал помешивать кипящий соус, и Скотти с жаром заговорила снова:

— Но он же слушался тебя сегодня, делал, что ты ему говорил? Да или нет?

— Слушался, слушался, — немного смягчился Кэл. — А как его папаша воспринял, что Джейсон будет у нас работать? Ты же звонила ему спросить, не возражает ли он.

— Нормально. Не возражает. — Скотти передернула плечами.

— Да уж, нормально, — фыркнул Кэл.

Когда Кэл снова как бы случайно задел Скотти, разливая в стаканы ледяную воду из пластиковой бутылки, она уже не могла не признать очевидного: Кэл ухаживает за ней, делает ей авансы и весьма недвусмысленно.

Он улыбнулся, и его улыбка была полна такого обаяния, что могла очаровать и змею.

— Вода со льдом — мое фирменное блюдо.

Не зная, что ей делать, Скотти энергично подняла свой стакан.

— За шеф-повара! — произнесла она бодро.

Его губы снопа растянулись в улыбке — улыбке уверенного в себе мужчины.

К счастью для Скотти он опять вернулся к плите, но теперь она не чувствовала себя в безопасности, даже когда он находился у противоположной стены кухни. Изо всех сил стараясь сохранять непринужденный вид, она продолжила разговор о работе. Кэл, однако, и не ожидал другого. Его улыбка стала еще шире, взгляд светился торжеством.

— Я… разговаривала сегодня с Ширли и другими волонтерами. Мы обсуждали наши цели и задачи. Не то чтобы новые задачи сильно отличались от старых, но…

Боже, почему же стало так трудно сосредоточиться? Снова поймав на себе взгляд Кэла, Скотти вдруг поняла. Кэл больше не был ее напарником, ее другом. Кэл был хищником, и он преследовал добычу. Открытие ошарашило ее, застигло врасплох.

Ну почему, спрашивала она себя, почему именно сейчас? Так внезапно. Она оказалась совершенно не готова к такому повороту, и тем не менее ей придется считаться с таким фактом.

— То есть я хочу сказать., что… приходится признать, что нам не удается пристраивать наших собак достаточно быстро. Но так было всегда, их больше приходит, чем уходит… Я предложила поискать новые подходы, новые возможности… Я сейчас составляю…

— Список.

— Да, я если у тебя есть идеи…

— Я должен их изложить.

Скотти снова почувствовала, как кровь прилила к щекам, только сейчас она уже испытала не растерянность, а раздражение.

— Кэл, да что такое с тобой сегодня?

— Мне не хочется сейчас говорить о задачах и списках, вот и все.

— А хочется готовить, хотя ты никогда в жизни не готовил.

— А вот о том, чего мне действительно хочется, тебе лучше не спрашивать. Я как раз в соответствующем настроении — могу и ответить.

Скотти остановилась. Неуверенно взглянула на Кэла. Хочет ли она услышать о том, что ему хочется? После всех сегодняшних намеков, каждый из которых производил на нее эффект разорвавшейся бомбы? Да надо, наверное, быть марсианкой, чтобы не догадаться, чего он хочет…

— Ты, может, забыл, что у нас чисто деловые отношения, а, Кэл?

Боже, как чопорно прозвучали ее слова даже для нее.

Кэл только фыркнул.

Затем он положил деревянную ложку, которой помешивал соус, и двинулся прямо на нее, Скотти затрепетала. Одно дело, когда мечтаешь о Кэле на обложке календаря в безопасности своей комнаты, и совсем другое, когда живой, настоящий Кэл неумолимо приближается к тебе и берет за плечи, мягко заставляя подняться со стула… Скотти испугалась, что сейчас томно обмякнет в его руках, как какая-нибудь старомодная кисейная барышня. Почувствовав, что совершенно теряет самообладание, чувство собственного «я», Скотти попыталась сопротивляться.

Но его глаза, его ярко-голубые глаза, в которых отражалось то заходящее солнце, то густеющие сумерки, пригвоздили ее к месту.

Он склонил к ней лицо и, почти касаясь ее губами, заговорил негромким голосом, в котором слышалась едва уловимая угроза:

— Значит, не хочешь, чтобы я тебя целовал, а? Неправда, Скотти, как нехорошо обманывать. Ты хочешь, чтобы я целовал тебя, ты прекрасно это знаешь. И я тоже знаю. Я видел, как ты на меня смотришь. Когда я катался на мотоцикле, когда чинил дверь, когда обливался водой из шланга… Мне нравится, когда ты на меня так смотришь, Скотти…

Скотти молчала, не в силах отвести взгляда от его глаз. В любом случае, что бы она сейчас ни сказала, все будет ложью. Ну, разве что…

— Кэл, что-то горит.

— Я горю. Разве ты не чувствуешь?

— Да нет же, Кэл. На плите.

— Какого черта?!

Кэл обернулся, и Скотти, воспользовавшись моментом, выскользнула из кухни. Вдогонку ей неслись разнообразные ругательства, сопровождаемые грохотом, — Кэл пытался снять дымящуюся сковороду с плиты и поставить ее в раковину.

— Не думай, что я все сказал, Скотти! — крикнул он ей вслед.

— О-па. — Джейсон заглянул в коробку с фотографиями, которая теперь стояла на кухонном столике. — Старушка Мод!

Скотти вытерла руки и отставила в сторону баночку с лекарством для щенков.

— Ты ее знал? — с улыбкой спросила она у мальчика.

— Не очень хорошо.

Он опустил глаза па крошечного черно-белого щенка, которого бережно держал на руках.

— Я слышала, что последние несколько лет отношения между Мод и твоим отцом оставляли желать лучшего.