Продолжая ускоряться, автомобиль проломил низкую ограду, которая охватывала последний уровень парковки. Казалось, что после этого он словно замедлился в падении, описывая в воздухе ровную дугу. А потом фургон врезался в темную воду Сумиды. Он затонул полностью, оставив позади только пузыри.

Учитывая вероятность того, что находившиеся в фургоне оказались достаточно предусмотрительными, чтобы запастись противоударными устройствами и дыхательными приборами, полиция начала прочесывать набережную. Вертолеты просвечивали прожекторами реку и по течению, и против. Поиски продолжались даже после того, как полицейские водолазы обнаружили затонувший автомобиль.

* * *

Достав со дна реки сильно поврежденный фургон, тяжелый грузовой вертолет поднял его на крышу парковочного здания, где оборудовали временный командный пункт.

Из-за того, что лобовая часть фургона сплющилась от удара о воду, потребовалось какое-то время, чтобы вырезать обе смятые двери и достать тела, которых оказалось только два. Поскольку Дженни Ютани утверждала, что в фургоне находились пятеро, немедленно организовали розыск остальных троих. Тем не менее последующие интенсивные поиски на парковке, в соседнем офисном комплексе или на улицах снаружи ничего не дали.

Согласно документам, обнаруженным на телах, погибшие являлись служащими крупной и уважаемой компании, которая специализировалась на обслуживании электрических и водопроводных систем в больших коммерческих постройках.

Очень быстро то, что поначалу выглядело относительно простой процедурой опознания, начало запутываться. Служебная машина оказалась недавно украденной со стоянки компании. Униформу, которую обнаружили на телах, шили на заказ, и она не являлась стандартной. Удостоверения личности оказались поддельными.

Это потребовало от полиции проведения медицинских проверок. Сканирование не позволило получить слепок лиц из-за полученных повреждений. Сканирование сетчатки оказалось бесполезным – по той же причине. В итоге только сравнение ДНК наконец позволило успешно определить личности двух мертвых похитителей.

Результаты оказались столь же потрясающими, сколь и неожиданными.

Спустя двадцать четыре часа после вторжения зал для заседаний оставался совершенно недоступным: полиция изучала, сканировала и просеивала всё до элементов на молекулярном уровне. В результате Хидео Ютани вынужден был созвать следующее собрание в гораздо менее элегантной обстановке.

Столовая для администрации, располагавшаяся в небоскребе, сейчас была пуста, не считая собравшихся. Здесь стояли практичные, хотя и удобные кресла, вместо «Ямазуки-24» предлагалась простая бутилированная вода, а разбросанные по помещению столы были гораздо меньше и не производили такого впечатления, как бесценная плита полированного хиноки, украшавшая главный зал.

На совещании присутствовал Дэвис, хотя один из его коллег улетел в Англию, чтобы проинформировать высшее руководство «Вейланд» о том, что произошло. Другая коллега Дэвиса находилась в госпитале, проходя лечение от истощения и полученной при падении травмы. Из директоров «Ютани», присутствовавших при нападении, двое сидели рядом с Дэвисом. Грозный Такеши-сан, перенесший сердечный приступ, находился в другой больнице. Он должен был полностью оправиться, и Ютани определенно на это надеялся. Подчиненных, которые говорили то, что думают, найти было нелегко.

Также присутствовал капитан Кацуми Сато, начальник службы безопасности здания. Крупный мужчина с выразительной мускулатурой и впечатляющими усами выглядел так, словно страстно желал оказаться где-нибудь в другом месте. Он сидел молча, приготовившись отвечать на вопросы и давать пояснения как можно лучше.

Дочь Ютани тоже находилась здесь. Ее поза выдавала напряжение: Дженни Ютани была покрыта кровоподтеками и ссадинами как видимыми, так и скрывавшимися под одеждой. Оба уха прикрывали тщательно наложенные ярко-синие повязки. Еще одна повязка – плотная и незаметная – охватывала вывихнутое колено.

Один британец, двое членов совета директоров «Ютани» – Касави и Арикоки, – некомпетентный охранник компании и дочь. Это были все, чье присутствие требовалось Ютани в данный момент: по крайней мере до того, как полиция составит предварительный доклад о попытке похищения. Хотя Ютани сдержал себя и не стал пытаться поучать власти, он ясно дал им понять, что недоволен темпом расследования.

Взглянув на дочь, он почувствовал, как разочарование и злость частично ушли.

Ни один отец не мог бы больше гордиться отпрыском. Если бы не ее сообразительность, похищение могло бы удаться. Конечно, если бы самого Ютани тоже захватили, он сделал бы все, чтобы предотвратить ее попытку бегства – падение из задней двери фургона легко могло оказаться смертельным. Тем не менее ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не улыбнуться при мысли о том, в какое замешательство это должно было повергнуть похитителей.

Улыбка была не к месту – особенно сейчас и особенно перед подчиненными.

С другой стороны, образ дочери, лежащей мертвой, изломанной на дороге, чуть не заставил его прослезиться. Почти. Ютани взял себя в руки. Сама Дженни не одобрила бы настолько открытое проявление эмоций отца. Он – Хидео Ютани, и он должен следить за тем, какое впечатление он производит на других.

Обучение боевым искусствам, которое, вероятно, спасло ей жизнь, спасло также и ее лицо – и в переносном, и прямом смысле. Группа лучших токийских врачей спешно занялись поврежденной кожей. Повязки на ушах обозначали, что там процесс лечения займет больше времени. Невидимая повязка заставит ее чуть заметно хромать при ходьбе – и ни один сотрудник компании не окажется настолько бестактным, чтобы на это указать.

Пока Ютани готовился заговорить, капитан Сато поднялся, подошел к нему и поклонился настолько низко, как только было возможно, чтобы не поставить в неловкое положение себя или своего начальника. В левой руке он держал небольшой пакет, обернутый в толстую золотую бумагу и перевязанный шнуром, который сверкал блестками из аметистовой крошки. Ютани наблюдал за этим со смесью любопытства и одобрения. Что бы там ни было, оно явно обошлось начальнику охраны очень дорого. Результат получился изысканным и без излишеств.

– Что это, капитан?

– Кое-что для вашей дочери, Шачо-сан. Она может решить это выбросить, но я думаю, будет лучше, если она решит сама.

Ютани кивнул, и мужчина обернулся к его дочери.

Молодая Ютани вежливо приняла пакет. Пока она разворачивала упаковку, Сато вернулся в свое кресло. Аметистовая пыль сверкала пурпуром. Дженни развязала шнурок, случайно надорвав золоченую обертку. В коробочке оказалось две вещи, погруженные в аэрогель. Одной из них оказался каблук туфли, который отломился, когда ее заталкивали на подъемник. Другой – вторая туфля, оставленная в гараже. На месте разлома виднелись едва заметные модуль спутникового слежения и передатчик.

Сато наклонил голову в ее сторону.