Она подняла голову – сверху в ров заглядывал виконт Эннерсли. Его бледное лицо было искажено болью, в широко раскрытых глазах застыло отчаяние.

– Он… мертв?

– Нет, – покачала головой Генриетта. – Но нам нужна помощь, потому что мои силы кончаются!

– У меня, кажется, сломана рука, но я постараюсь вам помочь, – ответил старший Брэндиш. Прижимая к груди поврежденную руку, он откинулся назад и приготовился спустить в ров ноги.

– Нет, ни в коем случае! – крикнула Генриетта. – Одно неверное движение – и вы рухнете в воду, а вам обоим я уже ничем не помогу! Пожалуйста, оставайтесь на месте, дайте мне подумать, что делать!

Внезапно над краем рва возникла Бетси, и Генриетта, которая в горячке совсем забыла о ней, возблагодарила господа. Бледная от страха, девочка упала на колени возле лорда Эннерсли.

– Я не хотела причинять им вред, поверь, Генри! – закричала она и залилась слезами. – Господи, что я наделала! Милый мистер Брэндиш, я убила, убила его!

Генриетта несколько раз окликнула ее, но впавшая и истерику Бетси, не слушая, продолжая вопить, пока на помощь не пришел отец Брэндиша.

– Прекрати орать! – рявкнул он на девочку. – Помогать надо, а ты нюни распускаешь!

Бетси испуганно взглянула на него и, подавляя рвавшиеся из груди рыдания, принялась торопливо, обеими руками, утирать слезы.

– Есть, сэр! – выкрикнула она, шмыгая носом. – Можете на меня рассчитывать!

– Слушай меня внимательно, – сказала ей Генриетта, – иначе нам не спасти этих джентльменов, поняла?

Бетси кивнула.

– Беги первым делом на конюшню, пошли сюда трех-четырех работников. Скажи, что ранены двое джентльменов и лошади. Потом пошли кого-нибудь верхом за доктором, а сама отправляйся к нашей Кук и опиши, что случилось. Скажи, что раненых привезут к нам, потому что Раскидистые Дубы ближе Бродхорна. Она сама сообразит, что делать.

Генриетта заставила девочку повторить указания, и Бетси все в точности внятно повторила, хотя и не без труда, потому что несколько раз вновь принималась рыдать.

Генриетта наконец отпустила ее, наказав бежать быстрее, чем бежал бы Гром, будь он уже взрослым скакуном, и Бетси умчалась.

Прошло всего несколько томительных минут, Генриетта почувствовала, как от холода деревенеют ноги. Стало ныть от напряжения колено, которым она прижимала Короля к склону, не давая окончательно съехать в воду. Его голова находилась уже в нескольких дюймах от мутного, бурного потока, и Генриетта про себя начала горячо молиться, чтобы помощь пришла вовремя.

Внезапно она почувствовала новый толчок – Брэндиш съехал еще ниже, его голова оказалась у самой воды, и подбородок ушел в грязную илистую жижу. Генриетта бросила отчаянный взгляд наверх – она не смогла бы сдвинуть Короля ни на дюйм, а его жизнь была в опасности! Лорд Эннерсли, похоже, уже оправившийся от первого потрясения, все понял без слов. Он с великой осторожностью спустился вниз и успел подхватить сына, когда тот чуть не ушел с головой в ледяную воду. Кряхтя от напряжения, отец прижал Брэндиша к краю земли, дав Генриетте возможность занять более удобную позицию, и молодая женщина смогла зацепить ногу Короля своей.

Так они и стояли – виконт крепко держал сына за талию, а Генриетта с совершенно заледеневшими ногами изо всех сил прижимала бесчувственное тело к берегу. Она старалась не плакать, но не могла справиться с собой, и по ее щекам безостановочно текли слезы. Найти Брэндиша и тут же его потерять – нет, такого горя ей не вынести. Только сейчас она поняла всю глубину своего чувства к этому человеку, которого и знала-то всего один день.

Генриетта перевела взгляд на его отца. Видимо, сломанная рука старого лорда болела все сильнее, хотя он и старался не подавать виду. Молодая женщина решила, что разговор поможет им обоим скоротать тягостное ожидание.

– Не сочтите за дерзость, сэр, – начала она, – но я правильно поняла – вы лорд Эннерсли?

Он поднял на нее затуманенные страданием глаза и кивнул.

– Похоже, вы знакомы с моим сыном? – его голос звучал хрипло и отрывисто.

– Да, мы познакомились вчера, когда Брэндиш вернул домой Винсента, собаку моей сестры, запертую на псарне в Бродхорне. Бетси так убивалась, когда пес пропал!

Новый приступ боли заставил виконта согнуться, но он справился с собой и продолжал удерживать сына.

– Да, припоминаю, – перехватив Короля поудобнее, сказал он. – Сын очень рассердился, что собаку заперли, и вообще… – осекшись, виконт вдруг пристально посмотрел на Генриетту. – А вы, видимо, миссис Харт?

– Да, я миссис Харт, – кивнула она, – но в наших обстоятельствах вам лучше звать меня Генриетта.

Она улыбнулась одними уголками рта, заметив во взгляде виконта огонек интереса. Только сейчас ей бросилось в глаза, как похожи отец и сын.

– Король очень похож на вас, сэр.

– Да, и много лет я очень этим гордился, но с некоторых пор это обстоятельство приносит мне одни огорчения… Дело в том, что характером он тоже пошел в меня, поэтому мы с ним постоянно, по каждому поводу ссоримся. Когда опрокинулась коляска, очередная ссора была как раз в разгаре. Не понимаю, почему Бетси вообразила, что виновата она? Ей совершенно не в чем себя винить.

– Видите ли, моя младшая сестра возомнила себя искусной метательницей пращи. Я была близко и видела, как она попала камнем в одну из лошадей. Если бедное животное выживет, то до конца дней своих будет носить на месте раны безобразный шрам.

С дороги послышался храп и глухие удары о землю. «Похоже, для лошадей самое худшее уже позади, – подумала Генриетта, – чего не скажешь о людях».

– Это вряд ли имело какое-то значение, – ответил виконт. – Я уже говорил, что мы поссорились, и прямо перед злополучным поворотом Король швырнул мне поводья, а я не сумел их поймать, – он содрогнулся от ужасного воспоминания. – Во всем виноват я один. Я слишком на него давил, вот он и не выдержал, взорвался. На его месте и я поступил бы так же! К сожалению, он унаследовал и мои недостатки.

У Генриетты страшно болели ноги. Как долго она сможет продержаться? Но пока, слава богу, ее любимый в безопасности.

– Семья, родные часто приносят нам не только радость, но и боль. Безгранично любя друг друга, мы переходим какую-то невидимую грань и начинаем неосознанно друг друга мучить.

– Да вы настоящий философ, Генриетта. Моя жена, скончавшаяся семь лет назад, тоже любила пофилософствовать. Сейчас я думаю, что ее главным предназначением в жизни было показать мне, как надо любить сына. Но я, похоже, не усвоил урока!

Внезапно силы изменили виконту, и он с болезненным стоном повалился на берег.

– Сэр! – вскрикнула Генриетта и почувствовала, что Король соскользнул в воду. – Боже, помоги мне!

В этот момент послышался топот обутых в грубые сапоги ног. Генриетте, которая даже не успела поднять глаза, показалось, что в ров хлынула целая толпа, и сразу к ним потянулось множество рук.