Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.

– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.

Вика промолчала.

– Я у Валька. Ты слышала?– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.

Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.

– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.

Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом.

Отнесла всё в мусоропровод.

***Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить изголовы человека, с которым прожила два последних года.

Тщетно.

Вечером третьего дня она потеряла над собой контроль. Каждый предмет, докоторого он дотрагивался, вызывал грусть и тоску. Навевал воспоминания. Включилателевизор в надежде отвлечься. Не тут-то было. С экрана скандальный политик,размахивая руками, кричал:– Я добьюсь отмены домов мертвых! Слышите меня? – из его рта брызгала слюна.

– Бесчеловечно заставлять спящих страдать, и вы это знаете!Вика выключила телевизор. Изо дня в день одно и то же. Тему спящих не затронултолько тот, кто на другой планете живет.

Она прошла в спальню, упала на кровать. Рядом не хватало чего-то теплого… Нехватало Яна.

Вика надела старую растянутую майку, красные спортивные штаны. Кроссовкизастыли перед дверью, словно говорили: «Наконец-то решилась. А мы тут стоим,дожидаемся». Взяла ключи и вышла.

Почти стемнело, но лавочки были заполнены бабульками и подростками. Изсоседнего двора доносилась пьяная ругань. Каждый спешил запастись последнимавгустовским теплом. В этом году холодную осень обещали даже на юге – в Соминске.

Пахло амброзией. Ноги непроизвольно понесли в сторону остановки.

Однако уйти Вика далеко не успела. Стоило повернуть за угол дома, какстолкнулась с Яном, который тоже не ожидал такой встречи. Красные, заплывшие отбесконтрольного пьянства глаза, скосил на подругу. Полупустая бутылка пивавыскользнула из руки, дзинькнула об асфальт и покатилась. Ян несколько мгновенийсмотрел ей вслед.

– Ой-ё-ё-ё-ё! – взлохматил засаленные волосы.

Он пошатнулся и непременно грохнулся бы на асфальт, не успей Вика поддержатьего.

– Спасибо, Волчара! – пробормотал Ян. – Ты настоящий друг! А я иду к тебемириться. Проси что хочешь…– Я же просила, не называть меня так! – посмотрела Вика исподлобья.

Она терпеть не могла эту школьную кличку. Ян когда-то услышал ее от подруги –Дарьи. И стал иногда применять.

– А я и не называю! Я конста… констан… кунстан… Тьфу, – Ян сплюнул наасфальт и сказал по слогам. – Кон-ста-ти-ру-ю факты. Точнее и сказать нельзя! Тыпогляди на себя! Волк волком! Даже смотришь по-звериному. Чего ж тогда обижаешься?Вике захотелось отойти, чтоб он грохнулся об асфальт, но врожденная женскаяжалость помешала.

– Я не виновата, что такой родилась, – промямлила она. – Да и если я такая плохаяи некрасивая, что ж ты тогда со мной живешь?Ян выпрямился. Сфокусировал глаза на подруге.

– А то, – назидательно поднял палец. – Что надо меняться! Вот я сколько раз тебяпросил перекраситься в блондинку. Знаешь же, что мне перестали нравиться черныепатлы. Нет…– Я говорила, что мне не хочется больше…– Да мало ли, что ты говорила! – махнул рукой Ян. – Ты постоянно несешь какую-то околесицу. И что?– Я не настолько…– Настолько! – Вика видела, что Ян хотел ударить. Зажмурилась, но ничего непроизошло. – Волчара и точка! Ты вон даже ведешь себя как волчара, только жрешь испишь! Никаких увлечений, интересов… Только б пожрать и поспать…– А еду тебе кто готовит?! – не вытерпела Виктория. – Кто тебе стирает, кто в домеубирает? Кто за продуктами ходит? – краем глаза она заметила, как мужик на балконе синтересом наблюдает за скандалом. Вероятно, и сам в таком принимал участие, но состороны всегда интереснее.

– Не смеши, – в интонациях Яна не чувствовалось и крупицы смеха, лишь угроза. –Ты самая бесхозяйственная телка, которую я видел. Мне по тридцать три раза приходитсятебе напоминать о стирке, о том, что убраться надо. Интересно, а чем ты занимаешься,пока я на работе?У Вики так и рвалось с языка «на кровати валяюсь», но вслух произнесла:– Дела делаю.

– Да ты что?! – всплеснул руками Ян и чуть не упал. – И какие же у тебя могутбыть дела? У такой-то бесхарактерной особы?– Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? – насупилась Виктория. – Так тыпришел мириться? Вдрызг пьяным и с оскорблениями?– Мне надоело жить с женщиной, которая даже одеться прилично не может! – Янпропустил ее слова мимо ушей. – Тебе разве мама не говорила, что мужчина любитглазами? Что у тебя за монашеские прикиды? Что это сейчас на тебе напялено? Как мнечерез эту хламиду и твой вечный оскал рассмотреть женщину? Ты даже не красишьсяникогда, будто косметику не изобрели! Тебе двадцать четыре года, а выглядишь натридцать! Вместо того чтоб украшать собою мужчину, ты позоришь его своейвнешностью. А еще утверждаешь, что не волчара?! Улыбаться пробовала, чтоб начеловека походить?– Пробовала. Не помогает, – посмотрела ему в глаза Вика. Она старалась невспоминать время, когда была эффектной блондинкой, а в глубине души еще теплиласьмечта стать моделью. Именно тогда на жизненном пути встретился Ян. Тогда он былдругим человеком – талантливым изобретателем. И любил брюнеток. Потом стал пить иревновать свою подругу ко всем подряд. А когда Вика создала условия, что ни одинмужчина взгляд на ней не останавливал, она же и осталась виновата.

– Плохо пробовала. Наверно, как и думать. – Он оперся на ее плечо. – Пойдемдомой, Волчара.

Вика стряхнула его руку.

– Домой, – сделала она ударение. – Я пойду одна, а ты можешь идти куда шел.

– Тьфу ты! – сплюнул на асфальт Ян. – Снова начинаешь? Не надоело? Ты хоть раззадумывалась, как тебе повезло, что на свете живет такой кретин как я? Где ты ещенайдешь придурка, который согласится быть с тобою?– Да… Ты прав, – медленно произнесла Виктория. – Такого придурка я больше ненайду!Она развернулась и быстро пошла к подъезду. Сзади послышалось «Вика», а послешлепок и нечленораздельные стоны.

***В десять утра Вика проснулась, к одиннадцати позавтракала, перелистываярекламу с канала на канал. После подошла к шкафу и критически оглядела вещи наполках.

Она решила покончить с затянувшейся безработицей. Порядком надоело безделье,когда спишь до обеда, полночи занимаешься ерундой, а если понравиться какая-нибудьвещь, думаешь: «Найду нормальную работу, куплю».

«Или попрошу у Яна», – по привычке подумала Виктория. Вспомнила, какбормотала перед зеркалом прошлым вечером:– Бесхарактерная. Выглядишь на тридцать, позоришь своей внешностью…Волчара…Тело сотряслось от омерзения, которое она внезапно испытала к этому человеку.

– Позоришь своей внешностью… – медленно произнесла Вика.

Надела белую блузку, черные расклешенные брюки, покрутилась перед зеркалом.