Макмагон проделал то же самое со своей банкой.

– Вот еще сценарий: место двенадцать «f» занимал девятнадцатилетний юноша по имени Анурудха Махендран. Студент-иностранец из Шри-Ланки, вратарь футбольной команды.

Макмагон выудил из сумки еще пару банок и одну вручил Райану.

– Дядя Анурудхи, живущий в Шри-Ланке, работает на радиостанции «Голос тигров».

– «Тигров освобождения Тамил-Илама»?[31]

– Именно, мэм. Дядюшка – известный крикун и наверняка застолбил теплое местечко в правительственном списке наилучших пожеланий со смертельным исходом.

– Вы подозреваете правительство Шри-Ланки? – изумилась я.

– Нет. Однако экстремисты есть с обеих сторон.

– Дядю не сломить – займемся племянничком. Донесем, так сказать, идею.

Райан откупорил очередную жестянку.

– Это маловероятно, но в расчет принимать приходится. Не забывая, конечно, о наших местных источниках.

– Местных источниках? – переспросила я.

– Я имею в виду двух сельских проповедников, которые живут неподалеку. Преподобный Исайя Клэборн клятвенно заверяет, что самолет сбил преподобный Люк Боумэн. – Макмагон отхлебнул пива. – Они соперники в деле укрощения змей[32].

– Укрощения змей?!

Я пропустила недоуменное восклицание Райана мимо ушей.

– Клэборн что-то видел?

– По его словам, он заметил, как из-за дома Боумэна поднялась струя белого дыма – и мгновение спустя прогремел взрыв.

– ФБР принимает это свидетельство всерьез?

Макмагон пожал плечами:

– Время совпадает. Место, судя по траектории полета, тоже подходящее.

– Что за змеи? – не унимался Райан.

– Анализ записи анонимного звонка что-нибудь прояснил? – продолжала я расспросы, не желая, чтобы разговор застрял на религиозном рвении наших соседей-горцев.

– Звонил мужчина, американец, белый, речь без ярко выраженного акцента.

– Это сужает круг подозреваемых до… скольких миллионов?

В глазах Макмагона мелькнуло странное выражение – будто он и впрямь задумался над моим вопросом.

– До двух-трех.

С этими словами Макмагон допил пиво, смял жестянку и бросил к предшественницам. Поднялся, пожелал нам доброй ночи и направился к двери. Брякнул колокольчик, и через минуту в одном из окон второго этажа зажегся свет.

Если не считать поскрипывания кашпо, на крыльце было совершенно тихо.

– Ты прошлась по койотовым тропам? – спросил Райан, закурив.

– Да.

– И?..

– Ни койотов, ни разрытых могил.

– Обнаружила что-нибудь интересное?

– Дом.

– Кто там живет?

– Гензель, Гретель и ведьма-людоедка. – Я встала. – Откуда мне, черт возьми, знать?

– Хозяев не было дома?

– Никто не выскочил на крыльцо, чтобы предложить мне чашку чая.

– Там никто не живет?

Я забросила мешок на плечо и помедлила, обдумывая ответ.

– Не уверена. Когда-то вокруг дома был сад, но теперь он совершенно одичал. Само строение так добротно, что сложно определить, ухаживают за ним или оно просто не ветшает.

Райан выжидающе молчал.

– Вот одна странность. С фасада это самый заурядный горный коттедж из некрашеных бревен, но позади него имеется внутренний двор, окруженный стеной.

Лицо Райана на секунду озарилось оранжевой вспышкой света, а затем погрузилось в темноту.

– Объясни мне все-таки, что там за дела со змеями? У вас в Северной Каролине есть заклинатели змей?

Я уже собралась горячо отрицать этот факт, когда снова звякнул дверной колокольчик. Я оглянулась, ожидая увидеть Макмагона, но из дома никто не вышел.

– В другой раз.

Открывая раздвижную дверь, я заметила, что дощатая створка массивной внутренней двери приоткрыта. Войдя в дом, я захлопнула за собой дверь и подергала ручку, от души надеясь, что Райан сделает то же самое. И побрела в «Магнолию», сосредоточив помыслы на одном: в душ и немедленно спать. Я едва успела войти в номер, когда в дверь еле слышно постучали.

Решив, что это Райан, я придала лицу суровое выражение и приоткрыла дверь.

В коридоре стояла Руби, и лицо ее, безмерно усталое, было осенено мрачной торжественностью. На женщине были серый фланелевый халат, розовые носки и коричневые шлепанцы в форме звериных лап. Она прижимала руки к груди, тесно переплетя пальцы.

– Я уже собираюсь спать, – улыбнулась я.

Руби вперила в меня суровый взгляд.

– И уже поужинала, – прибавила я.

Руби подняла руку, словно хотела что-то выдернуть из пустоты. Пальцы ее едва заметно дрожали.

– Руби, что случилось?

– Дьявол может принимать множество обличий.

– А… да. – Больше всего на свете мне хотелось вымыться и заснуть. – Но я уверена, что вы его все равно обставите.

С этими словами я протянула руку, чтобы коснуться ее плеча, но Руби тотчас отпрянула и снова сплела пальцы на груди.

– Они споспешествуют Люциферу пред ликом Божиим. Богохульствуют.

– Кто «они»?

– Они завладели ключами Аида и смерти. Именно как сказано в Откровениях.

– Пожалуйста, Руби, выражайтесь яснее.

Глаза ее были широко открыты, уголки покраснели и влажно блестели.

– Вы не из этих мест, вам не понять.

– Чего не понять?

В моем голосе невольно прозвучало раздражение. Я не настроена была разгадывать аллегории.

– Здесь витает зло.

Она о пиве, что ли?

– Детектив Райан не…

– Беззаконные глумятся над Вседержителем.

Ничего не понимаю.

– Поговорим об этом завтра, хорошо?

Я взялась было за ручку двери, но Руби вдруг схватила меня за плечо. Шершавые от мозолей пальцы царапнули рукав моей нейлоновой блузки.

– Господь явил знамение!

Она подалась ко мне вплотную.

– Смерть!

Осторожно отцепив от своего плеча костлявые пальцы, я мимолетно пожала ладонь Руби и отступила на шаг. Закрывая дверь, видела, как ее низкорослая фигурка застыла, точно вкопанная, и скрученные жгутом волосы обвивают макушку, как седая змея.