Я прочел все отчеты врачей и ознакомился с результатами психиатрической экспертизы. Все специалисты сходятся во мнении, что Скотт Эрли страдает шизофренией – сложной болезнью, развитие которой могут спровоцировать причины как внешнего, так и внутреннего характера. Тот факт, что лекарственная терапия сразу избавила пациента от галлюцинаций, только подтверждает предположительный диагноз. С начала лечения, когда Скотт Эрли был переведен в окружную тюрьму, его состояние улучшилось настолько, что он смог дать письменные показания относительно обстоятельств смерти Ребекки и Рут. Но он не ограничился этим. Я готов процитировать то, что он написал в своем дневнике: «Сначала я верил в то, что только ценой собственной жизни могу искупить совершенный грех. Конечно, как любой человек, я боялся этого наказания, зная, каким ударом оно станет для моей жены и родителей. Но когда туман в моем сознании немного рассеялся, я постиг, что мертвый человек не способен к искуплению. Мертвый человек не может совершить ничего хорошего для мира, который покинул, даже помочь таким же, как он сам, помочь детям, перенесшим горе, помочь людям, страдающим этой болезнью. Будучи фармацевтом, я не могу не понимать, что данное заболевание вызывается не внешней распущенностью, а «химией» клеток мозга. Поэтому я поговорил со своими адвокатами о том, что я могу сделать в заключение для успешного лечения подобных мне людей, чтобы ученые могли приблизиться к пониманию причин этого психического расстройства. Я начал надеяться на такой исход не потому, что он представлялся мне менее пугающим, а потому, что эта задача почти непосильная для моего сознания. Не думаю, что эти мысли нашептало мне самолюбие. Они явились плодом моих долгих раздумий и бесконечных молитв. Я размышлял о том, что совершил, о том, как можно было избежать этого. Я думал о чудовищности содеянного, ведь в одну секунду я лишил жизни детей, перед которыми открывалось прекрасное будущее. Я думал о семьях – Свои и моей собственной, которым причинил столько горя. Я думал только об одном: что можно изменить. Я был в ужасе от того, что совершил. Но я знаю, что моя казнь не воскресит детей Свонов. Я уверен, что заслуживаю самого строгого наказания, но не думаю, что оно принесет хоть кому-то облегчение. До того как все случилось, я стремился быть полезным и своим близким, и окружающим». Скотт Эрли продолжает дальше, но приведенного отрывка вполне достаточно.

Очевидно, что в подобной ситуации можно говорить о прецеденте. Случай с семьей Свои относится к разряду экстраординарных. Мы своими глазами видели, что Скотт Эрли из человека, соответствующего юридическому определению «человек с ограниченной дееспособностью», превратился в гражданина, наделенного разумом и совестью. На данном этапе мы не можем точно знать, насколько это превращение стабильно и представляет ли Эрли угрозу для общества. Мы можем лишь предположить, что представляет. Поэтому его освобождение из-под стражи в зале суда с предписанием продолжать лечение не обсуждается, как было бы в случае, если бы, например, у него обнаружилась опухоль мозга, которую требовалось удалить, или в случае какой-либо иной проблемы, связанной с физическим состоянием.

Наша задача – принять решение, основанное на справедливости и сострадании. Римская богиня правосудия Фемида изображалась с весами в руках, – весами, символизирующими доказательства вины и невиновности, но у нее еще повязка на глазах, что означает следование только фактам и ничему более. Однако я мог бы добавить, что она также символизирует беспристрастность по отношению к обеим сторонам процесса и ко всякого рода внешним воздействиям – и социальным, и политическим. В данном случае мы обязаны все же говорить и о сострадании. Речь идет о сострадании как к семье Свои, так и к семье Эрли, которая воспитала порядочного человека, заболевшего, как показывает проведенное расследование, не в результате плохого обращения или психологической травмы, а по причине опасной наследственности или злой судьбы. Конечно, мы не имеем права переоценивать фактор психического расстройства, приведшего к совершению преступления, однако до того ноябрьского дня Скотт Эрли не был замечен даже в нарушении правил парковки. Нет ни одного свидетельства того, что он был склонен к насилию, не говоря уж о каких-либо противоправных действиях. Он попросил нашего разрешения – разрешения общества, в котором царят нормы права, – дать ему шанс. На его примере может быть изучен вопрос о том, что приводит к совершению преступления.

Возможно, это довольно идеалистический взгляд, поскольку трудно себе представить, что, отказавшись от высшей меры наказания, которая предусматривается за подобное злодеяние, мы навсегда «решим вопрос» о корнях преступления. В обсуждаемом случае смертная казнь за убийство Ребекки и Рут Свои была бы плохой альтернативой, так как Скотт Эрли действовал непредумышленно и не в связи с совершением иного преступления. Он настойчиво повторял, что намеренно вел машину, пока не закончилось горючее, чтобы удержать себя от злодеяния.

При других обстоятельствах Скотт Эрли, хотя и действовал в невменяемом состоянии, был бы осужден за убийство второй степени, ибо его преступление привело к смерти двух детей. Его можно было бы осудить на двойной срок, который составлял бы более двух десятков лет.

Однако мы имеем дело с особыми обстоятельствами. Приговор о невиновности в связи с психическим расстройством было бы трудно оправдать. Скотт Эрли знал, что совершаемый им проступок относится к наказуемым деяниям. Но хотя он осознавал разницу между правовыми и противоправными действиями, его состояние можно признать пограничным: он не понимал, где заканчивается реальный мир и начинается мир, который не мог слышать или видеть никто, кроме него самого. Он знал, что у него не было выбора в совершении того или иного поступка.

Таким образом, вместо назначения срока наказания в тюрьме строгого режима, которое не принесет нам никакой пользы и только ухудшит его состояние, я выношу решение о помещении Скотта Эрли в специализированное закрытое заведение для преступников с психическими расстройствами – Стоун-Гейт, Сейнт-Джордж, штат Юта, – на период не менее трех лет, но не более семи, включая время, проведенное в следственном изоляторе. Я предписываю продолжить лечение и провести исследования психического состояния осужденного до совершения преступления и после него. Оценка его состояния должна проводиться периодически, с тем чтобы после освобождения эти данные были переданы местным органам здравоохранения для дальнейшего контроля за его состоянием. Кроме того, Скотт Эрли с сегодняшнего дня и до конца жизни не будет иметь права перемещаться по стране без предварительного согласия властей. Его местонахождение должно быть всегда известно семье Свои, о чем их будут уведомлять по первому требованию.

Я осознаю, что принятое решение может не удовлетворить всех присутствующих на заседании. Я осознаю, что оно может вызвать возражения. Но оно достигнуто в результате тщательной и кропотливой работы экспертов штата, адвокатов Скотта Эрли и психиатров, а также на основании показаний, с одной стороны, самих Свонов и тех, кто хорошо их знал, а с другой – семьи Эрли, включая его жену Келли Энгельгардт. Я приношу свои искренние соболезнования всем пострадавшим в этой трагедии, сожалею, что не могу предложить нечто большее, в особенности Лондону Свону, его супруге Крессиде и их детям, Веронике и Рафаэлю, чьи жизни навсегда будут омрачены сознанием невосполнимое™ утраты. Мистер Эрли будет переправлен в Стоун-Гейт завтра. На этом заседание объявляется закрытым.