На следующий день после налета на аэродром приземлилось три звена И-153 и четыре У-2. Прибыли артиллерийский и гаубичный полки 44-й дивизии, которые приступили к окапыванию и оборудованию позиций. Сама дивизия стоит пока в Ухте лагерем, техника в колоннах на советской территории. Увеличились, наконец, перевозки продовольствия и боеприпасов в 163-ю дивизию. Девятка «чаек» ракетами и бомбами работает по южной части Суомуссалми. Зеленцова заставили атаковать южный поселок. Лед озера покрылся занесенными снегом бугорками тел. Бессмысленная атака, сплошная показуха! Девятую дивизию финнов мы не трогали, но ежедневно проводили аэрофотосъемку их позиций. Высчитали мы места закладки фугасов. Наконец сосредоточение 44-й дивизии закончено, она развернулась в боевой порядок, артиллерийские полки и батареи были развернуты в девяти километрах от границы.

Утром 20 декабря 25-й стрелковый полк занял Раатте, тихо ликвидировав опорный пункт противника в 1580 метрах от границы. Ему обрезали связь, атаку провели во время смены гарнизонов дзотов. В самом Раатте был короткий бой на западной окраине села. Пехота продолжала наступление фронтом порядка километра, с целью захвата заградительных опорных пунктов, шесть из которых были вскрыты воздушной разведкой. Наша служба перехвата зафиксировала активизацию работы трех радиостанций, и в этот момент была проведена первая, двадцатиминутная, артподготовка по вскрытым позициям мест сосредоточения финнов: Котаниеми, Ала-Вуокки, Керала, Киисехто, Сангинахо, Хонкаярви и шести лагерям в лесах, названий у которых не было.

Наше звено было поднято в воздух, мы обнаруживали огни автомобилей, которые штурмовали сами или наводили на них артиллерию. С рассветом «чайки» провели штурмовку участков дороги, которые были выявлены как места закладки фугасов. В трех местах фугасы сдетонировали, «чайки» вернулись на базу, переснарядились и повторили налет по остальным предполагаемым местам закладок. Еще два минных поля сработало, а бронеразведывательные батальоны перебрасывали по дороге пехоту, которая разворачивалась и оборудовала опорные пункты для обороны шоссе. «Чайки» выискивали и штурмовали все, что движется, в лесу слева от дороги. В 11.00 44-й конный разведывательный эскадрон двинулся по дороге в сопровождении семи танков Т-26 в сторону Суомуссалми. Вышли на шоссе еще два полка: 131-й и 132-й, артиллерия приготовилась нанести еще один удар. Мы отвели эскадрилью «чаек», и они спешно готовились к вылету. Наше звено было готово взлететь и находилось в машинах. Над дорогой кружил корректировщик У-2, который и обнаружил на объездной дороге в районе торфяных болот колонну вражеских автомобилей в количестве 80 штук. Им требовалось преодолеть семь километров, чтобы перерезать дорогу в самой узкой части: у мостика через ручей между озерами Коккоярви и Тееринен. Но бункер на мысу уже уничтожен авиабомбой, к мосту выдвигаются с двух сторон танки и пехота, на подходе кавалерия. И звено И-16 сорвалось со льда озера и несется под самыми облаками к месту событий. Мы поймали колонну до того, как они успели выехать на дорогу к мосту. Кузнецов ударил ракетами и отвалил в сторону.

– Зацепили! – сказал он чуть позже сдавленным голосом.

Ухов разрядился практически в то же место, приказал бить по хвосту и ушел за Мишей. Мы выполнить атаку не успели и предпочли отвернуть, так как на дороге возникло громадное число разрывов артиллерийских снарядов. Два артполка накрывало дорогу частыми залпами, поэтому мы ушли в сторону и кружились там. Заполыхал склад леса в Суомуссалми. Эсэсовец понял, что южный поселок ему не удержать, и приказал сжечь его. Тут Петр подлетел к появившейся эскадрилье «чаек», помахал флажками, сбросил ход и повел эскадрилью в сторону. В этом полете он был ведущим, и Тагир пристроился за ним. Через 18 минут он ракетами обозначил цель: военную базу Холикангас, место квартирования 9-й дивизии, ее штаб и место проживания семей военнослужащих – офицеров и унтеров. Эскадрилья более получаса била по всему, что было внизу. А два «ишачка» выпустили 16 ракет и кружились над «чайками» в ожидании взлета противника с соседнего аэродрома. Но оттуда никто не взлетел. Последний заход, и домой. И только теперь сзади появился противник. Одиночный «Буффало Брюстер» догонял израсходовавших топливо и патроны «чаек». Серьезный и очень крепкий «товарищ». Имеет мощность двигателя на двести сил больше, четыре пулемета 50-го калибра, почти на сотню больше скорость, чем «ишачок». И на сто пятьдесят больше, чем «чайки». Сходили за хлебушком! Помощь оказать некому: командир ранен, Леша на аэродроме.

– Нас преследуют, одиночный истребитель, – сообщил Петр на базу по-туркменски.

– Наблюдаем, имеет скорость выше, чем ваша группа. Высылаем подкрепление.

До дома – 20 минут лёта на скорости «чаек». Петр и Тагир перешли на новый канал, чтобы успеть переговорить до начала боя.

– Это «Бревстер», про них говорили, что шведы их передали финнам. Движок на 200–300 лошадей мощнее, чем у нас, слаб на горизонте, плюс – нас двое и полный боезапас.

– Зря ракеты выпустили, – заметил Тагир.

– Можем что-нибудь изменить?

– Да нет уже.

– На месте не стой, выполняй змейку, отсекай от «чаек».

– Понял, давай назад, Петя, удачи!

Они вернулись на свой канал, где их уже вызывал Алексей.

– Идем парой, 12, – сказал он по-туркменски.

Перешли на двенадцатый канал, передали информацию.

– Блин, какого черта туда полезли? Ну, держитесь, на подходе. Назад!

Петр выполняет змейку, «чайки» идут как привязанные к друг другу. «Бревстер», их тогда все так называли, читая «брюстер» по-немецки, лезет на высоту, за счет этого чуть снизил скорость. Будет клевать сверху. Оставалось 50 километров, когда он свалился на крыло и начал пикировать. Пара пошла на разворот в разные стороны с набором высоты, вывешивая врагу морковку: либо правого, либо левого. Пустые дополнительные баки пошли вниз до начала маневра. «Бревстер» пикировал на Петра, но тот успел развернуться на него, поймать его в прицел и дать короткую из пушек. А сбоку к F2 уже пристраивался Тагир, который открыл отсекающий огонь из ШКАСов. Тут до «брюстера» дошло, что пара слетанна и опасна, его нос пошел вниз, подныривая под очереди, решил заняться «чайками». Связи у них нет, а вдруг? «Чайки» плотным строем пошли на иммельман, мгновенно развернулись и ощерились очередями. «Брюстер» решил уйти вверх, так как вниз у него уже не было высоты, от него полетели куски сорванной обшивки, «чайки» попали. Во время переворота пилот краем глаза заметил открывшую огонь пару «ишаков», ожидавших его в верхней точке маневра. Еще попадания, и он решил выйти из боя. Одиннадцать против одного – многовато. Ушел в пике, прижался к земле. За ним никто не пошел: фиг догонишь, да и горючки осталось последние литры. Алексей подлетел через три с половиной минуты и занял строй выше и сзади. Первая пара села с ходу, эскадрилья вытянулась колбасой, Алексей с ведомым прикрывали. Вдруг оператор прокричал:

– Цель по пеленгу 230, дистанция три километра, высота сто.

«Брюстер» решил посчитаться за пробоины. Два «ишачка» немедленно пошли в атаку. Но «брюстер» встал на вираж, дыманул двигателем и направился восвояси. Внезапная атака не удалась, ввязываться в бой рядом с аэродромом, на котором неизвестно сколько самолетов и зениток, было совершенно не с руки. Все летчики в один голос говорили, что у самолета были видны «короны» под «свастикой». Вместо раненого Кузнецова летал «начальник ВВС армии» подполковник Свириденко, у которого был допуск на тип 20, со всеми двигателями. Ранение легкое, пробита мякоть правой руки на плече снизу. Зря не взяли с собой Хабарова. Впрочем, Кузнецов уже отправил РДО и просит направить сюда дополнительно летчиков, техников и целый список специалистов и запасных частей. Воевать так воевать.