– Слушай, День, ведь это же не наша?

– Никогда не слышал о пропавшей четвёртой лодке, в Переделе промысловики покупали три штуки, это я знаю точно.

– Тогда кто?

– Дело хреновое, Спика. Это значит, что когда-то по Дуромою мимо гарнизона под мостом на лодке проходила чужая разведгруппа, и никто её не заметил.

Логично предполагать, что какие-то люди могут жить и ниже теснины, однако сведений о их существовании ещё не поступало. Значит, подозреваем сталкеров.

– А сейчас? Сейчас ходят? Ночью вполне можно прокрасться.

– Ты меня спрашиваешь? Понятия не имею, но меры нужно принимать.

– Например?

– Не знаю… Цепи протянуть под мостом. Обносить придётся поверху, а это засветка. Ты побольше фоток делай, чтобы с деталями, разборки предстоят. Поехали.

Мышцы уже ныли, даже после отдыха и купания. Я попробовал пересесть на другую сторону банки. С координацией нормально, а с удобством хуже. Человеческие суставы разработаны по-разному, удобно уложенная куда-либо правая рука не может научить левую укладываться так же.

– Долго ещё? Одно и то же, – не выдержал Спика. По берегам действительно не было ничего интересного, бесконечная однообразная саванна с редкими рощицами.

– Ещё километров пять, и разворачиваемся на обратный курс. Сколько фоток сделал?

– Штук триста… Наконец-то порыбачим! – обрадовался штурман.

– Давай на затоне, – предложил я. – Там течение практически не чувствуется, и к дому ближе.

– Ну, начинается… Всю дорогу лечил меня обратным путём, а теперь новые отмазки!

– Да ладно тебе, полным ходом долетим быстро, разведзадание выполнено.

Одеваться не стали, самая жара. «Эвинруд» взревел, обрадовавшийся «Налим» наконец-то поднял нос, быстро набирая максимальную скорость. В таком же режиме мы прошли мимо хозяйства таинственного отшельника.

– Вон он, язычник-маньяк! – заорал Пикачёв, и я немного сбросил скорость.

На берегу возле жилой избы одиноко стоял и пристально смотрел в нашу сторону седобородый мужчина в лохмотьях, с коротким копьём на плече и с каким-то длинным дульнозарядным ружьём, на которое он опирался.

– Нет, просто поприветствуем, задел на будущее. Торопиться в этом деле не надо… Ты руками-то маши, маши!

Мы оба вскинули руки, а я даже сложил над головой, мол, мир-дружба, ещё увидимся.

– Да мы дипломаты! – гордо воскликнул Пикачёв.

– Что ты! Грамоты дадут!

В затоне встали возле перспективного в плане рыбалки берега, между двух ручейков. Тень от кустов, частично камыш, в общем, есть, где рыбе спрятаться. А мы её достанем! Быстро собрали два спиннинга, выбрали блёсны.

– Как-то стрёмно здесь бросать, зацепы неизбежны, – засомневался напарник, оглядываясь.

– Давай поползаем, попробуем на дорожку взять, – пожал я плечами, включая самый малый ход. Блесну из столовской ложки терять не хотелось.

Уже первый проход оказался эффективным. Почти.

Клюнуло у обоих. У меня сорвалась приличных размеров щука, а Спика попрощался с какой-то странной рыбиной, мы увидели лишь пасть с многочисленными зубами на заострённой голове. Тоже сорвалась.

– Слышь, Денис, а ведь это и была та самая речная змея…

– Думаешь? Что-то маленькая какая-то и тощая. Сколько в ней было-то?

– Метр двадцать или чуть больше.

– Всех дел? Надо брать, – авторитетно заявил я. – Угорь вкусный. А рыба-то есть!

Я наслаждался рыбалкой, Спика тоже. Вот оно, о чём мы так долго мечтали! Но когда «Налим» черепашьим ходом проплывал мимо ближнего к красным скалам притока, густо стоящие камыши внезапно расступились, и оттуда в нашу сторону выдвинулось что-то зелёное и очень длинное!

Реакция была мгновенной – я крутанул ручку газа и сразу дал полный ход.

Лодка в левом вираже пошла на разворот. За несколько секунд я смог прийти в себя, а Спика уже поднимал над головой шест. Похоже, сорвавшаяся с крючка змеюка была шаловливой деточкой… Теперь к нам пожаловала мамаша! Неужели у рыб есть семейный инстинкт? Со страху мне показалось, что этот экземпляр размером с анаконду, а распахнутая на две моих ладони зубастая пасть над водой вселяла ужас.

Разозлившаяся мама-змея отреагировала аналогично – резко шарахнулась, прижимаясь к берегу. Вот так встреча! Спокойно, спокойно… Двигатель заработал тише, какое-то время мы шли параллельным курсом. Мстительная змеюка отставать не собиралась, она прекрасно нас видела и, похоже, готовилась к атаке!

– Да отвали ты! – взревел Пикачёв, с силой ударяя шестом по воде.

Тресь! От удара шест сломался, оставив в руках штурмана короткий обломок с острой щепой.

– Твою душу, Спика, ружьё бери!

Сам я не мог дотянуться до автомата, который лежал ближе к носу, где обычно сидел напарник. Он выполнил команду: вставая в полный рост, нагнулся, забирая «ремингтон», и… Возле моего лица мелькнули ноги штурмана, помповик подлетел и с глухим стуком упал на дно лодки. А сам штурман вывалился за борт!

– Мать, мать, мать… – запричитал я, переводя движок на нейтраль.

– Где змея?! – сквозь бульканье панически возопил штурман.

Я оглянулся. Голова мамаши торчала над водой метрах в двадцати от нас. Сейчас она не опасна. Зато возле штурманских трусов густой стаей крутились сомнительных наклонностей рыбёшки!

– Спика, членогрызы атакуют! Руку!

Напарник истошно завыл от страха, вцепляясь в меня мёртвой хваткой, и почти сразу влетел в лодку летучей рыбой.

– Сука, где эта тварь?!

Бах! Бах! Бах! Он палил из «ремингтона», пока не опустошил магазин, но змея уже скрылась под водой.

– Пикачёв, что это было? Как тебя угораздило вывалиться?!

– Случайно леща раздавил…

Я с омерзением посмотрел на испачканное дно лодки. Ну, ёлки-палки! Единственный улов превратился в вонючий кровавый блин, обрамлённый зелёной слизью и выпущенными кишками!

– Охренеть… – я стянул кепку и вытер со лба пот.

– Манал я этот затон! – громко заявил Спика, – Валим!

Перед нижним входом в трубу мы остановились, чтобы перевести дух и на скорую руку почистить лодку.

– Ничего, – успокаивал я напарника, торопливо натягивая штаны и заправляя их в ботинки, – на той стороне порыбачим всласть.

– Опять кормишь? Нет уж, на сегодня хватит с меня рыбалки! Утку будем брать.

Как известно, беда не приходит одна.

На входе Пикачёв лихо воткнул второй шест в камни и…

Тресь! Шест изогнулся и лопнул!

– Ты что творишь?! – заорал я. – Как теперь толкаться будем?