Только вот придумать, что делать, Шахбазян не мог. Он был бесценным сотрудником, когда нужно было подкрасться к подозреваемому сзади, особенно по стене, а затем, облучая того совсем никак не ощущаемым лучом, замедлить цель до полнейшей её неподвижности. Потом жулика можно было паковать. А вот в прямой драке… Тем более что из-за дистанционной способности условно-поражающего типа, Вагану не было положено личное оружие.

Все, что оставалось Вагану, так это отвлекать урода в ожидании, пока не прибудет подкрепления. Дома жалко, но экстренный отряд «копух» залатает эти выщербины за пару часов, благо что это Стакомск, а вот если алкоголик, тунеядец и рукоприкладчик начнет целиться по людям…

Страхи милиционера сбылись с пугающей скоростью. Сначала он не обратил внимание на подростка в запыленной куртке, вставшего как последний дурак в дверном проеме уже слегка раздолбанного магазина. Затем, увернувшись от еще одно сферы Шилова, сержант бросил раздраженный взгляд на пацана, надеясь, что он поймет весь идиотизм своего поведения, но от неожиданности и шока едва не утратил контроль над способностью, позволяющей ему крепиться и перемещаться по вертикальным плоскостям.

Застывший пацан производил впечатление угрозы, по сравнению с которой буйствующий Шилов мерк как личность и неосапиант. Один только взгляд на худое лицо подростка выбил милиционера из колеи, едва удержав от немедленной атаки по подозрительному субъекту, так похожему на печально известных нео-наркоманов на пристяжке у урок! Было таких мало, но были они в свое время так, что им в учебке в головы буквально вбивали опасность таких бесноватых гадов!

Черт знает, что было в голове у Шилова, но тот выполнил то, на что чуть было не решился милиционер. Проматерившись, буйствующий неоген швырнул в пацана одну из своих сфер, одновременно с этим получая замедляющий луч в спину от слегка очухавшегося Шахбазяна. Ничего лучшего тот придумать не смог.

Парню было просто некуда деваться. Раздолбанный вход в магазин, он вороной страшной в дверях, увернуться никак, только назад навзничь падать, да кто сообразит? Какие тут шансы? Никаких. Сержанта даже успело кольнуть чувство вины перед раззявой, которого должно было разнести в мелкий фарш, но тут…

Парню действительно некуда было деваться, однако он поступил по-другому — бросил навстречу сфере кусок грязнющего мяса, которое зачем-то держал в руке. Та радостно сдетонировала, тут же вбрасывая воздушной волной дурака внутрь магазина, а Шилов, вместо того чтобы рвать когти с места в карьер, застыл как дурной обыватель, пялясь внутрь магазина. Этих нескольких секунд алкашу и Вагану вполне хватило, чтобы обменяться критической дозой энергии замедляющего луча.

Бузотер, наконец понявший в чем дело, начал медленно-медленно разворачиваться к висящему на стене сержанту, попутно строя шокированное и даже обиженное выражение на своей спитой морде. Тот остервенело «жарил» гада лучом, представляя, сколько бумажной работы ему предстоит.

…на самом деле, Шахбазян еще не представлял.

Вылетевшего из магазина пацана банально некому было останавливать. Нет, сержант пытался поймать его лучом, чистосердечно пытался защитить уже целиком и полностью обезвреженного Шилова от зверского избиения, но юркий и быстрый парень, ни грамма не чинясь, продолжал мудохать бандита и разорителя советских предприятий со скоростью хорошего отбойного молотка. Ногами, руками, головой…

Когда сержант догадался спрыгнуть со стены, а затем, буквально схватив взбесившегося парня сзади в охапку, буквально накачать того своим замедлителем, хулиган, гастролер и «гнилец» Шилов уже представлял из себя очень качественно приготовленную отбивную.

Глава 7. Насилие — это не выход!

— Ой пацаны, как вы не вовремя…, — устало вздохнул я, прислоняясь плечом к стене. На душе было тоскливо, часы показывали 91 единицу социального рейтинга, а жаба радостно душила за траты.

— А ты еще кто…, — угрожающе пробурчал один из зажавших Пашу у этажного тупичка с окном парней, оборачиваясь ко мне. И… ощутимо сбледнул с лица, так как я не просто стоял, а еще и улыбался.

Не от хорошей жизни. Куртка порвана, мозги вдребезги расклеваны нашей доблестной милицией, которая мало того, что ни хрена не сберегла, так еще и за самооборону на меня сильно обиделась. Мол, нельзя бить человека после того, как его обезвредили, невзирая на то, что он хотел тебя прикончить. До? Можно! Только с чувством, толком, расстановкой, без превышения мер самообороны, в жопу еще на прощание поцеловать не забудь… Да идите вы н***й! Он меня чуть не прикончил!!

Так что, я уставший и несчастный, закупившийся по новой, оплакивающий свою модную куртку, прихожу домой, и что вижу? Как четверка парней, каким-то образом вытянувшая Салиновского из нашей комнаты, готовится бить ему морду, а препятствует этому сам Паша, который, несмотря на своё зажатое состояние, злобен, уверен в себе, совершает своим телом угрожающие движения, а заодно и попыхивает полупрозрачными золотыми лучиками, разбивающимися о прямоугольный энергетический щит, удерживаемый одним из пацанов. Если исключить из этого уравнения истощенное донельзя состояние Паши, одетого лишь в домашнее трико, то смотрелось бы вполне грозно.

— Оставьте его, парни. Прошу по-хорошему.

— Чет я не понял, Андрюх, он что, этого защищает? — изумился вихрастый круглолицый парень, удерживающий перед загнанной в тупик жертвой щит.

— Витя, — внезапно подал голос зажатый, — Катись-ка ты нахер! Я сам разберусь! А потом еще раз к Разглядовой загляну!

— Ах ты…, — один из парней аж побелел от злости.

Нагло так, уверенно, агрессивно. Совершенно не соответствуя реальности. А что это значит? А это значит, что Паша сожрал лавровый лист. А бить его пришли, явно зная о его способностях. Вывод? Пришли мстить за бабу. Причем, именно бить, руками и ногами, так как использование атакующих способностей не для самозащиты — это у нас хулиганство и карается.

— Во-первых, — не меняя позы сказал я, — Завали-ка, Паша, табло. Твое мнение никто не спрашивал и оно, твое мнение, никого не интересует с тех пор, как вместо него есть моё. А во-вторых, мужики, охладитесь. Я в физике плюс. Попробуете ему двинуть — положу вас рядком в качестве гражданского ареста. Или что похуже будет, если чудить вздумаете. Сам только из ментовки, со Злыднем подрался.

Моя речёвка никому не понравилась, особенно Паше. Даже больше — не поверили насчет драки. Правильно, конечно, я там просто бил гада, но обидно все равно. Явно вштыренный своей способностью, товарищ Салиновский тут же сосредоточился на мне как на