— У меня нет столько денег, сколько это, должно быть, стоит. Но я найду работу и буду каждый месяц посылать вам понемножку. — Берди вцепилась в одеяло.

— Дело не в деньгах, Берди. Я не…

— Я знаю, когда вы замужем за Люком, вы не нуждаетесь в деньгах.

— Мой брак с Люком не имеет отношения к делу. Я не занимаюсь разводами.

— Разве вы не можете поговорить с Люком, чтобы он позволил вам заняться всего лишь одним делом? Я не хочу, чтобы между вами и Люком была ссора, честно, не хочу. Но он же потерял голову от вас, он позволит вам быть моим адвокатом, если вы захотите.

Джей-Джей посмотрела на Люка, молча стоявшего возле больничной кровати. Он бесстрастно встретил ее взгляд. Интересно, мелькнуло у нее в голове, сколько людей услышало от Люка, что она адвокат в Денвере. Слова Берди нарисовали ясную картину, какой будет жизнь Джей-Джей, если она останется женой Люка. Но, конечно, она и не предполагала совершать такой дурацкий поступок.

— Мне не нужно разрешение Люка, чтобы взять дело, — ледяным тоном произнесла Джей-Джей.

— Понимаю, — у Берди задрожала нижняя губа. — Вы работаете только для важных людей.

— Вопрос не в этом. Я не…

— Я знаю, Джеки Энн и я — мы никто. Я не такая умная, как вы, — выскочило у Берди. — Эд говорит, что я слишком глупая, даже чтобы говорить со мной.

— Что свидетельствует о том, какой он тупица, — моментально взорвалась Джей-Джей. — Глупая не ты. Глупый Эд Паркер. Он такой тупой, что даже не умеет обращаться с собственной женой. Ты и Джеки личности, и не забывай об этом. Вы важные личности. — Джей-Джей глубоко вздохнула. — Но в одном, Берди, ты права: я беру дела только важных клиентов. А вы важные клиенты, очень важные клиенты. И с этого момента ты и Джеки Энн мои клиенты, и я буду представлять ваши интересы так хорошо, как только смогу.

— Спасибо. — Лицо Берди просияло.

— Я знаю, о чем ты думаешь, О'Брайн, — сказал Люк, когда они шли к стоянке. — Но я не говорил Берди, что ты бросишь адвокатскую практику или что ты переедешь сюда. Она спросила, откуда ты приехала, и я ответил, что ты адвокат в Денвере. Все остальные выводы она сделала из собственных представлений о браке.

— И ты думаешь, я поверю, будто представления Берди об отношениях мужа и жены отличаются от твоих?

— Послушай, леди-адвокат, если бы взгляды Берди отражали мои представления о браке, то в прошлом году я бы связал тебя, приволок сюда и запер на ранчо.

— Как провинциально. Жена — собственность мужа.

— Я сказал «если бы».

— Согласна. Но тебе нужна жена, которая повсюду тащится за тобой и выполняет твои приказания, словно глупый щенок.

— Моя мать тридцать пять лет всюду следовала за отцом. Нет ничего плохого в том, что человек хочет иметь жену, которая будет разделять с ним жизнь.

— Другими словами, которая откажется от собственной жизни. Ездить туда-сюда и общаться только с коровами.

— Ты говоришь об этом так, будто подобная судьба хуже смерти.

— Для любой женщины, если она не декоративная собачка, это было бы хуже смерти, — парировала Джей-Джей.

— Не понимаю, почему мы об этом говорим, — холодно заметил Люк. — В наших обстоятельствах тебя не должно волновать, какая жена мне нужна.

— Я просто веду общий разговор.

— Безусловно. — Они долго ехали в молчании, потом Люк спросил: — Почему ты вначале отказалась взять Берди как своего клиента? О гонораре не беспокойся, я оплачу ее счета.

— В этом нет необходимости. Адвокатская фирма поощряет нас, если мы берем клиентов pro bono, то есть ради блага общества.

— Тогда почему ты вначале отказала ей? Ох, черт! — Он хлопнул ладонями по рулю. — Ты не хотела представлять ее интересы потому, что не хочешь еще раз приезжать сюда.

Она ухватилась за причину, которую он подсказал.

— Да, твое ранчо не похоже на райские Гавайи.

— Вчера ты говорила, что снег и горы красивы. — Он стрельнул в нее взглядом.

— Красивы. На картинах.

— Ты боишься поставить меня в неловкое положение? Проклятие! Я взрослый человек, О'Брайн. И не собираюсь топиться, если встречу на улице бывшую жену. И не собираюсь швырять тебя в снег, чтобы заняться безумной, страстной любовью. Ты можешь приехать сюда с Александром.

— Бартону тоже вряд ли понравится проводить отпуск в таком жарком месте. — Кровь бросилась в лицо Джей-Джей.

— Вы могли бы остановиться у меня.

— Ага, это будет потрясающе, да?

— Мне даже упоминать не хотелось за завтраком о скрипе пружин кровати прошлой ночью. Так что у тебя нет оснований бояться взять дело Берди.

— Я не боюсь! — почти выкрикнула Джей-Джей. — Я вообще не занимаюсь разводами, потому что мне это не нравится. — Нелепое предложение Люка лишило ее хладнокровия, и она выпалила мнение, о котором лучше бы промолчать.

Казалось, ее слова целую вечность эхом повторялись в кабине грузовика, заглушая шум мотора. Потом Люк расхохотался.

— Не мог бы ты прекратить представлять меня всему городу как свою жену? Ведь мы оба знаем, что наш брак накануне распада, — раздраженно набросилась на него Джей-Джей. Если можно сказать «набросилась» про женщину, привязанную ремнем безопасности.

— Будь добра, позволь мне самому беспокоиться о том, что подумают мои друзья. Мне нравится твой костюм: зеленовато-голубой свитер и слаксы. Тебе бы надо чаще носить этот цвет. Он идет к глазам.

Джей-Джей не обратила внимания на совет.

— Твоя приятельница, мастерица по пирогам…

— Сьюзен Кертис.

— …совершенно ясно дала понять, что считает меня чем-то вроде отбросов. Не сомневаюсь, что все твои друзья согласны с ней. Тебе что, нравится, когда люди жалеют тебя? Или ты надеешься, что все будут унижать меня, а я буду несчастна?

— Никто не собирается тебя унижать.

— Твое заверение я могу отнести в банк, — саркастически проговорила Джей-Джей. — Ты единственный, кто думал, будто пирожница и я можем понравиться друг другу.

— Тебе бы понравилась Сьюзен, если бы ты дала ей шанс раскрыться.

— По-моему, тебя корова боднула в голову.

Люк въехал на широкую круговую стоянку и остановился за длинным рядом машин. Сумерки еще не сгустились, а из больших окон длинного дома на гребне холма уже лился свет. Джей-Джей совсем не таким представляла дом шерифа графства. Не таким дорогим и современным. Люк открыл дверцу с ее стороны, и она вышла. Залаяла собака. Ветер закручивал возле ее ног маленькие снежные вихри и доносил запах можжевельника, росшего перед домом.

Высокая, стройная женщина с короткими вьющимися рыжевато-каштановыми волосами открыла дверь.