Это не должно было быть восхитительным. Эту позицию она не позволяла. Никогда. Из-за нее крылья оказывались в ловушке, а они — источник ее силы. Без них она становилась такой же слабой, как человек. Но это был Лисандр, честный до невозможности, и она, казалось, хотела этого вечность. К тому же она опасалась, что Лисандр, с его отношением к этому вопросу, при малейшем упреке с ее стороны улетит прочь.

Кроме того, он мог делать все, что пожелает, типа этого.

− Никто не войдет сюда, − сказал он грубо.

Застонав, она обвила ногами его талию и склонила голову, чтобы испробовать его новый поцелуй и получить удовольствие от проникновения его языка. Молния, этот мужчина быстро учился. Очень быстро. Сейчас он был экспертом по поцелуям. Лучший из тех, кто у нее когда-либо был. К тому времени, как она закончит с ним, он станет экспертом по всему плотскому.

Его член, твердый, длинный и толстый, коснулся вершины ее бедер. Она могла почувствовать каждый его дюйм под мягкой тканью робы. Его руки обхватили ее, и когда она открыла глаза, она осознала, что они были на его облаке, его золотые крылья были расправлены, накрывая их подобно одеялу.

Она запустила руки в его волосы и потянулась за поцелуем.

− У тебя будут проблемы из-за этого? — спросила она, тяжело дыша. Подождите. Что? Откуда взялась эта мысль?

Его глаза сузились.

− А тебя это волнует?

− Нет, − солгала она, вымученно улыбаясь. Нет, нет, нет. Это не была ложь. — Но это добавляет немного больше опасности, как думаешь?

Так. Лучше. Больше похоже на нее. Ей не должна нравиться его доброта, у неё не должно появляться желание защитить его и держать в безопасности.

Не так ли?

− Нет, у меня не будет проблем. — Он сжал ладонями ее виски, ложась на нее и прижимая частью своего веса. — Если это единственная причина, по которой ты здесь, можешь уйти.

Каким он оказался жестоким.

− Как чувствительно, ангел. — Она ухватилась за край его робы на шее и потянула. Материал легко разорвался. Но стоило ей отпустить его, как куски начали сползаться вместе. Нахмурившись, она разорвала еще раз, но теперь настолько, чтобы открыть его плечи и руки. — Я всего лишь дразнилась.

Его грудь была великолепна. Произведение искусства. Мускулистая, поцелованная солнцем и лишенная каких бы то ни было волос. Она подняла голову и облизнула место на его шее, где бился пульс, затем провела дорожку по ключице и обвела вокруг соска.

− Нравится?

− Жарко. Влажно, − прохрипел он, сжимая зубы.

− Верно, но тебе нравится?

− Да.

Она сосала его пик, пока он не задохнулся, а затем поцеловала место укуса. Дрожь удовольствия сотрясала его, вызывая у нее гордость за проделанную работу.

− Почему ты хочешь меня, ангел? Почему тебя заботит, хорошая я или нет?

Пауза. Попытка:

− Твоя кожа…

Каждый мускул в ее теле напрягся, она посмотрела на него снизу вверх.

− Значит, так будет с любой Гарпией? − она попыталась скрыть негодование, но не сумела. Мысль, что другая гарпия — ад, любая другая женщина, бессмертная или нет, − будет наслаждаться им, пробудила ее животные или природные инстинкты. Ногти удлинились, а зубы заострились. Красный туман застилал зрение. «Мой», − подумала она. Она убьет любого, кто коснется его. — У нас у всех такая кожа, ты знал? — слова были хриплыми, царапая ее горло.

Его ресницы поднялись, глаза открылись. Зрачки расширены, лицо застыло в…она не могла определить эту эмоцию.

− Да, но только твоя привлекает меня. Почему?

Ох, было всем, что она смогла подумать в начале, ее гнев полностью рассеялся. Но нужно было ответить, подумать о чем-нибудь светлом и простом.

− Отвечая на твой вопрос, ты хочешь меня, потому что я грозная. И знаешь что? Я сделаю тебя счастливым настолько, что ты признаешь это, воин.

Воин, не ангел. Она никогда не называла его так прежде. Почему? И почему сейчас?

− Нет. Я сделаю тебя счастливой. — Он разорвал ее футболку, как она поступила с его робой. Она не носила бюстгальтер, поэтому ее грудь свободно прыгнула к нему. Дрожь прошла по нему, когда он наклонил голову.

Он лизнул и пососал один сосок, как она делала это с ним, затем другой, пируя. Наслаждаясь. Вскоре она корчилась под ним, отчаянно желая прикосновений его рта в другом месте. Ее кожа горела, тело нуждалось в освобождении. Но она не хотела торопить его. Все еще боялась напугать. Но черт его возьми, если он не поторопится и не дотронется до нее, между ног, она умрет.

− Лисандр, − позвала она дрожащим голосом.

Его крылья прошлись по ее рукам, вверх и вниз, щекоча, лаская, добавляя мурашек на коже. Святой ад, это было хорошо. Чертовки хорошо.

Он поднялся.

− Ч-что ты делаешь? Я не говорила тебе остановиться, − завизжала она, приподнимаясь на локтях.

− Не хочу ничего между нами. — Он потянул робу вниз к ногам, пока не остался обнаженным. Влага блестела на кончике его члена, и ее рот наполнился слюной. Закончив, он схватил ее сапоги и порвал их. Ее джинсы быстро последовали за ними. Она, разумеется, не носила трусики.

Его взгляд вбирал ее, и она знала, что он видит. Ее цветную сияющую кожу. Зудящее местечко между ног. Ее розовые соски.

− Я хочу коснуться и попробовать каждый твой дюйм, − сказал он, и только его взгляд упал на нее, как его воля к сопротивлению, казалось, покинула его окончательно.

− Прикоснешься и попробуешь в следующий раз. — Пожалуйста, пусть будет следующий раз. Она попыталась обвить ногами его талию еще раз. — А сейчас мне нужна разрядка.

Он схватил ее колени и развел их. Ее голова откинулась, волосы разметались вокруг, и он проложил дорожку поцелуев к ее груди, затем до живота. Он задержался на пупке, пока она не застонала.

− Лисандр, − повторила она. Отлично. Она будет прыгать на этой гранате; раз он хочет пробовать ее — пусть пробует. — Больше. Мне нужно больше.

Вместо того, чтобы дать ей это, он отстранился.

− Я…позаботился о себе, прежде чем встретиться с тобой сегодня, − признался он, краснея. — Я подумал, это даст мне защиту от тебя.

Ее глаза расширились, в них отразился шок.

− Ты позаботился о себе самостоятельно?

Жесткий кивок.

− Ты думал обо мне?

Еще кивок.

− О, малыш. Это отлично. Я могу представить это, и мне нравится то, что я вижу. — Его рука на члене, глаза закрыты, он сильно возбужден, тело клонится вперед, желая освобождения. Крылья вокруг, он упал на колени, наслаждение слишком велико. Она, обнаженная, в его мыслях. — И что ты собираешься делать?