Сколько прошло времени, Куинн не знал. Наконец он провел руками по лицу. К его изумлению, ладони стали мокрыми.

Рассердившись на себя, Куинн встал и вытер лицо. Нет. Он не позволит словам отца смутить его. Только не теперь, когда для него открылась жизнь.

Ты мой сын, и я люблю тебя.

Если повести машину достаточно быстро, то его голова будет занята, и голос отца отступит, исчезнет. Исчезнет.

Он заедет в отель за Клэр Уинстон и за шесть часов как-нибудь доедет до дома, ничего не говоря ей ни об отце, ни о матери.

Нетрудно догадаться, что сказала бы Клэр.

«Я отдала бы все, чтобы мои родители снова были со мной. Нашла бы способ простить их. В глубине души ты и сам знаешь, что тебе это нужно».

Волны накатывались на песок и с шипением отступали. Клэр уже час провела на берегу, и ее ногам стало холодно. Иногда она останавливалась, поднимала раковину, разглядывала ее и бросала в воду. Но самую красивую раковину она положила себе в карман.

В одной руке Клэр держала сандалии, а другую время от времени козырьком прикладывала ко лбу и глядела на лестницу, которая вела от отеля к пляжу. Никого.

Где же Куинн?

Утром она нашла на подушке записку. В ней говорилось, что Куинн заказал завтрак на восемь часов, а сам он надеется вернуться к девяти. И ни слова о том, куда он направился.

А она так мечтала пробудиться в его объятиях!

В восемь часов Клэр открыла дверь официанту, который вкатил в номер тележку, и съела завтрак из бельгийских вафель со свежей земляникой и взбитыми сливками – в полном одиночестве.

А потом спустилась на пляж.

– Клэр!

Она повернулась на голос и увидела Куинна, спускающегося по лестнице.

Ее сердце забилось быстрее, и она улыбнулась.

Когда Куинн широкими шагами подошел к ней, Клэр заметила, что и на его губах играет улыбка. В последнее время он улыбался все чаще, и Клэр почувствовала удовлетворение оттого, что смогла привнести веселье в его жизнь.

Она положила руки ему на грудь.

– Как ты…

Куинн поцеловал ее. И еще раз. И еще. Потом крепко притянул к себе.

– Я тосковала без тебя.

Он долго молчал, потом спросил:

– Ты поела?

– Да. А ты?

– Еще нет.

– Я выпью с тобой кофе, пока ты завтракаешь. Но сначала мне надо освежиться.

Он кивнул. Взявшись за руки, они начали подниматься по крутой деревянной лестнице. Наверху был низко расположенный кран с пресной водой. Куинн опустился на колени, чтобы ополоснуть ноги Клэр от песка. Он не торопился, тщательно смывая каждую песчинку, затем помог ей надеть сандалии.

Что-то тяготит его, внезапно поняла Клэр. Она могла судить по тому, как он держал плечи и крепко сжимал губы. Это было что-то значительное, такое, о чем ему не хочется говорить.

Клэр была уверена, что не ошибается, но решила пока ни о чем не расспрашивать его.

Они в молчании направились в отель. Куинн вошел в номер следом за Клэр. Записка, которую он написал утром, еще лежала на подушке. В зеркале Клэр увидела, как напряглось лицо Куинна, когда он посмотрел на записку.

– Я буду ждать на балконе, – сказал он и направился туда, но Клэр остановила его, положив свою руку ему на грудь.

В янтарных глазах Куинна она увидела страдание. В чем дело? Что случилось?

Клэр почувствовала, что должна отвлечь его от мрачных мыслей. Собравшись с духом, она сняла футболку, скинула сандалии и сбросила шорты. Потом стала на колени на кровати и начала расстегивать рубашку Куинна. Сначала он был напряжен и неподвижен, но потом постепенно расслабился.

– Не ожидал увидеть на тебе такое сексуальное белье, – сказал Куинн, когда его рубашка упала на пол.

– Я полна неожиданностей, – ответила Клэр, бросив на Куинна страстный взгляд, и рассмеялась.

Присоединившись к Клэр на кровати, Куинн медленно освободил ее от кружевных лоскутков шелковой ткани, восхищенно посмотрел на нее и начал целовать прелестную грудь.

– Теперь моя очередь, – сказала она через некоторое время, заставив его остановиться.

Куинн не стал возражать, а вытянулся на кровати. Его голова опустилась на записку, которую он оставил утром. Куинн потянулся за ней, но Клэр схватила ее, смяла и бросила в корзину для мусора.

Клэр показалось, что он благодарен ей за это. Она хотела заставить его забыть обо всем, кроме ее ласкающих рук и жаждущих губ.

– Иди сюда, – сказал Куинн и притянул Клэр к себе.

Она двигалась вместе с ним, чувствуя себя желанной. Куинн опять начал целовать грудь Клэр, а его руки ласкали все ее тело, помогая ей уловить ритм.

Вскоре все мысли исчезли у нее из головы. Осталось только наслаждение. Быстрый, мощный подъем. Куинн застонал, и Клэр расслышала свое имя. Она выгнулась ему навстречу, и их движения стали быстрее. И наконец обоих окутала возвышенная радость. Счастье. Сияние.

Через некоторое время Клэр осознала, что дыхание Куинна замедлилось.

– Спасибо тебе, – прошептал он, наслаждаясь ароматом ее волос.

– Нет, это тебе спасибо, – торжественно произнесла она, стараясь не улыбнуться.

Он приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза.

– Я полагаю, мы чуть-чуть переборщили с выражением благодарности. Это немного…

– Глупо?

– Не совсем то слово, но… да.

– Тогда почему ты первый поблагодарил меня?

– Не знаю, – солгал Куинн.

– Хорошо, – кивнула она. – У тебя появился аппетит?

Куинн снова лег рядом с ней.

– Удовлетворил один аппетит и теперь готов удовлетворить другой. – Он отвел волосы от ее лица. – Ты ничего не спросила о сегодняшнем утре, о том, где я был.

– Думаю, ты скажешь мне сам, когда захочешь. На самом деле ей очень хотелось это узнать.

– А если я никогда не скажу?

Клэр повернулась и запечатлела поцелуй на его ладони. Когда она посмотрела на него снова, он увидел печаль в ее глазах.

– Это будет означать, что у нас нет настоящих отношений.

Через восемь часов Клэр все еще терзалась вопросом, почему Куинн не хочет говорить о том, куда ездил утром.

Они подъехали к ее дому, но он не свернул на подъездную дорогу. И Клэр поняла, что Куинн не собирается выходить из машины. Отведя взгляд, чтобы он не мог видеть ее разочарования, она потянулась к ручке дверцы.

Он наклонился и взял ее за запястье.