— Мудрое решение, ты выбрал славный доспех, который хорошо послужил нам, — сказал Кенайнат. — Теперь ты готов — телом, если не разумом, — надеть свой доспех.

Трепет ликования пробежал по телу Корландриля. Впервые с тех пор, как он пришел в храм, бывший скульптор почувствовал, что чего-то достиг. Он весьма смутно представлял себе, насколько успешно занимается, — так незаметны были те изменения, которые происходили в нем под руководством Кенайната. Теперь же, стоя перед своим доспехом, Корландриль смотрел на пройденный путь свежим взглядом. Так же, как он научился подчинять себе призрачный камень будучи скульптором, теперь он полностью контролировал каждый мускул и каждый нерв своего тела. Его тело превратилось в инструмент, целиком и полностью подчиненный его воле и желаниям.

Надевание доспехов оказалось не столь простым делом, как представлялось Корландрилю. Этот процесс четко делился на определенные этапы, так же, как боевые стойки, и Кенайнат строго задавал все позы и движения. Экзарх сопровождал каждый этап мантрой, которая отдавалась эхом в голове Корландриля, когда Жалящие Скорпионы повторяли ее слова.

Сначала он разделся догола, отбросив свою одежду, словно часть самого себя. Сняв путеводный камень на серебряной цепи, он осторожно положил его в нишу в стене. Когда он разъединился со своим спасителем души, его пробрала дрожь от страха. Возможно, у него разыгралось воображение, но на мгновение Корландриль почувствовал на себе чей-то взгляд, ему показалось, что за ним кто-то внимательно наблюдает издалека. Однако, зная, что в храме с ним ничего не случится, он успокоился.

— Мир нарушен, согласие уступает место раздору, остается только война.

Последовав примеру остальных, Корландриль взял комбинезон, сложенный на полочке за доспехами.

— А теперь мы облачаемся в одеяние кровавого Кхаина-воина.

Корландриль влез сначала в нижнюю часть комбинезона. Он был велик и обвис на его руках и ногах, собрался неприглядными пузырями между ногами и под мышками, концы пальцев бесполезно болтались.

— В железную кожу Кхаина мы облекаемся для битвы, пока внутри полыхает огонь.

Сердце Корландриля застучало быстрее. Змея гнева медленно напряглась у него внутри. Копируя движения остальных аспектных воинов, он поднял ладони к лицу. В ответ его комбинезон сжался. Ткань съежилась на его упругих мускулах, скрытые прокладки стали уплотняться, формируя жесткие участки на груди, животе и вдоль бедер, затвердевая вдоль позвоночника.

— Дух Кхаина, в котором мы черпаем свою решимость, крепнет внутри нас.

Не сводя глаз с Элиссанадрин, Корландриль следил за ее движениями. Вытянув руки за доспех, он расстегнул крепления вдоль спины, и нижняя часть корпуса упала ему в руки. Обернув ее вокруг живота и нижней части спины, он застегнул крепления ловкими пальцами. Жесткая оболочка вокруг средней части его туловища внушала уверенность, поддерживала спину, сжимала бока в твердом объятии.

— Война надвигается на нас, и мы должны нести ее тяжкое бремя на своих плечах.

Следуя примеру остальных, Корландриль расстегнул застежки, скрепляющие верхнюю часть доспеха со стойкой, поднял ее, твердую, но не тяжелую, над головой и осторожно опустил на плечи. Пластины сцепились с поверхностью комбинезона, вытянулись вдоль верхней части рук, округлый выступ генератора мощности легко скользнул вдоль лопаток. Как и прежде, он вернулся в состояние покоя, и доспех стал понемногу меняться, прилаживаясь к его телу, словно живя собственной жизнью. Когда он перестал двигаться, Корландриль затянул крепления, фиксируя доспех на месте. У него появилось ощущение, что верхняя часть тела перевешивает, и он выпрямился.

Корландриль задрожал от страха, когда комбинезон стал вытягиваться к лицу, настойчиво, но нежно он закрывал горло и шею пульсирующей рябью ткани и остановился под подбородком. Глубокий вдох помог ему успокоиться.

— Мы стоим перед Кхаином, уверенные в своем призвании, свободные от сомнений и страха.

Пришел черед брони для верхней части ног, и она села так же плотно, как и все остальное. Корландриль обнаружил, что, когда он наклонялся определенным образом, пластины мягко смыкались, они придавали ему дополнительную устойчивость и компенсировали нарушение равновесия, которое вызывал блок питания. Его сердце лихорадочно колотилось, кровь закипала в жилах, гудела в ушах.

— Мы не убегаем от смерти, мы идем в тени Кхаина, гордые и бесстрашные.

Нижнюю часть ног защищали ботинки, объединенные с поножами. Надев их, Корландриль пристегнул их к налядвенникам, которые закрывали бедра, теперь его ноги полностью закрыты. Нити ткани вокруг лодыжек, затвердев, обеспечили дополнительную поддержку, в то время как ботинки укоротились под размер его ног. Корландриль чувствовал, как прочна эта защита, ему казалось, что теперь никто не в силах сдвинуть его с места.

— Мы наносим удар из мрака, быстро, как скорпион, смертоносным прикосновением.

Латные рукавицы с наручами присоединены к верхней части доспеха, застежки превратили все это в единое целое. Согнув руки, Корландриль ощутил, как подобные хрящам усики сжимаются вокруг его плоти, усиливая запястья и локти. Корландриля, полностью одетого в броню, наполнял неугасимый жар, и он испытывал просто невероятные ощущения. Броня стала его кожей, она пульсировала в ритме его грохочущего сердца, вытягивая из него жизнь и наполняя своей силой.

Затем он извлек из ниши путеводный камень и вытащил его из серебряной оправы ожерелья. В ответ на прикосновение камень потеплел и наполнил его душу вновь обретенной уверенностью. Он вставил камень в отверстие грудной пластины: раздался мягкий щелчок. Доспех, как и сам Корландриль, ощутил присутствие путеводного камня и едва заметно вздрогнул.

— Пока все, в маске нет нужды — мы не на войне.

Доспехи были надеты, и Кенайнат жестом велел Жалящим Скорпионам собраться перед собой. Сделав шаг вперед, Корландриль почувствовал, что движения в доспехах несколько неуклюжи, их вес равномерно распределился по всему телу, но значительный объем ограничивал нормальные движения. Приспосабливаясь к этому, он изменил походку, тело само припомнило движения, которые он разучивал прежде, чем надеть броню. Когда он был в обычной одежде, эти движения казались какими-то странными, стилизованными, но теперь они воспринимались как глубоко естественные.

Воины встали в одну шеренгу, на небольшом расстоянии друг от друга, лицом к экзарху. Кенайнат показывал ритуальные стойки, и Жалящие Скорпионы, двигаясь вместе, точно повторяли их без всяких колебаний или изменений. Они воспроизводили выпады и блоки экзарха почти автоматически, словно марионетки, которыми управляли одними и теми же нитями.

Действуя в полной согласованности со своими товарищами-воинами, Корландриль чувствовал, что принадлежит к группе, он не испытывал такого уже очень давно. Он был таким же, как они, а они были таким же, как он, они одинаково мыслили и одинаково действовали. Каждая стойка по-новому волновала его, ведь он сызнова узнавал их предназначение. Доспехи придали ему завершенность, сделали его тело совершенным.