В школе ей долгих четыре года не давали житья девчонки-блондинки с волосами, завязанными в хвостики: у нее-то были рыжие волосы до пояса и руки в веснушках. Каждый день превращался в кошмар. Они прозвали ее «рыжим пугалом», спрашивали про цвет волос на лобке, забрасывали мерзкими письмами, зажимали в угол на игровой площадке, терроризировали как могли. Все кончилось, только когда она в шестнадцать лет ушла из школы. Это не выковало в ней железного характера, а только научило унимать врагов и молить их о пощаде.

Поэтому роман с Эдрианом был совершенно не в ее характере. Не в ее стиле было причинять людям боль, бесить их, внушать им неприязнь. Даже сейчас Майя содрогалась от мысли, как близко подошла к своему личному апокалипсису.

Она еще раз проверила свою электронную почту, ненадолго отвлекшись от фермерского дома в Фоуи, который всем был хорош, не считая опасного для детских жизней пруда с утками в саду. После получения ужасного письма прошло уже больше суток. Шли минуты, второго письма все не было, и Майя успокаивалась, все больше убеждаясь, что происшедшее можно считать одиночным выстрелом мимо цели.

Она отправила хозяину фермерского дома в Фоуи письмо с вопросом, нельзя ли чем-то накрыть пруд, потом налила себе чаю. Раздался сигнал, оповещающий о новом входящем послании, и она села в кресло. Она ждала, что это будет ответ из Фоуи, но ошиблась.

«Дорогая Стерва,

учти, это будет происходить снова и снова, пока ты не смекнешь, что к чему, и не уберешься из их жизни. Так что привыкай. Или убирайся».

Майя почувствовала, что у нее темнеет в глазах, в голове загудело. Надо было правильно, глубоко дышать, но нет, было уже поздно. Она опять оказалась на игровой площадке, во власти своих мучительниц. Ее охватила паника, и все погрузилось в темноту.

Июнь 2012 г.

Эдриан сидел на жестком пластмассовом стуле в комнате ожидания полицейского участка Кентиш Таун. Он записался к инспектору уголовной полиции Йену Миклсону на 10.15, а было уже 10.25. В руках Эдриан держал ноутбук в прорезиненном чехле на молнии и распечатки мейлов, с которыми в субботу вечером примчался в дом Кэролайн перепуганный Люк.

Эдриан не знал, чего может добиться. Уголовное расследование по факту смерти Майи не велось – хватило вердикта коронера, показаний двух свидетелей и отчета токсиколога. Смерть от несчастного случая. Она перебрала спиртного и попала под автобус. Бывает.

Наконец инспектор Йен Миклсон вырос в дверях. Он был таким же высоким, как Эдриан, молодым, с удивительно приятной внешностью. Он повинился за опоздание, пожал Эдриану руку и отвел его в маленькую переговорную. Еще более молодому полицейскому в штатском было приказано принести им чаю.

– Итак, – начал инспектор, глядя в свой блокнот, – речь об интернет-угрозах?

– Да, вроде того. Майя, моя жена, погибла в прошлом апреле. Ее сбил ночной автобус на Чаринг-Кросс-роуд.

– Печально это слышать.

– Благодарю за сочувствие. Обстоятельства ее смерти вопиющим образом не соответствуют ее характеру. Начнем с того, что она была пьяна. Приняла восемь доз крепкого алкоголя – само это могло бы ее убить. Она была миниатюрная. Да еще напилась одна. Во всяком случае, так и не нашлось никого из ее знакомых, кто признался бы, что был с ней. Поэтому приходится предположить… – Эдриан сбился с мысли, вообразив невероятную сцену: Майя, в одиночестве опрокидывающая водку стопку за стопкой. – Неважно. Майя умерла, мы ее похоронили, пытались жить дальше – и тут ко мне приезжает на неделю сын. В субботу он, похоже, воспользовался ноутбуком. В нем, где-то в недрах моего жесткого диска, он нашел папку, а в ней много страниц вот этого…

Он передал инспектору свои бумаги, тот подвинул их к себе кончиками толстых пальцев и откашлялся. Эдриан молча наблюдал за ним, ожидая, что увидит потрясение или негодование.

Вскоре инспектор Миклсон отодвинул листы на дюйм-два и откинулся в кресле. Выпустив сквозь зубы воздух, он проговорил:

– Как неприятно! В высшей степени неприятно.

– Что вы обо всем этом думаете? – спросил Эдриан. – Можно что-нибудь предпринять?

– Попробуем. Насколько я понимаю, вы располагаете оригиналами мейлов? – Он указал кивком на ноутбук Эдриана.

– Увы, нет, – ответил Эдриан. – Майя все их стерла. Я не очень разбираюсь в таких вещах, но покопался и не нашел оригиналов. Только эти копии. Но связь налицо. Посмотрите! – Он указал на последнее письмо. – Восемнадцатое апреля, канун ее смерти. Больше писем с этого адреса не было. После смерти Майи я заглядывал в ее электронную почту, искал ниточки… Эта «Дорогая Стерва» больше не появлялась. Ясно, что она как-то связана с гибелью Майи.

Инспектор Миклсон провел пальцем по пуговице на белой рубашке поло.

– Ничуть не сомневаюсь, что связь должна существовать. Но я просмотрел файлы, мистер Вольф, и, насколько я вижу, непосредственные виновники гибели вашей супруги отсутствуют. Двое незнакомых друг с другом людей видели, как она упала перед автобусом. Дело было в половине четвертого утра, на совершенно пустой улице. Если бы рядом с ней был еще кто-то, очевидцы его заметили бы. Водитель тоже заметил бы. Хоть кто-то! Я, конечно, могу пойти вам навстречу и заняться этим, завести дело и попробовать найти автора писем, но не уверен, что удастся начать расследование гибели вашей жены. Тут могла бы идти речь об отдельном преступлении. И то при условии, – он выразительно посмотрел на Эдриана, – что в вашем компьютере найдется нечто, что приведет нас к этому человеку. Пока же, за неимением улик, – со вздохом заключил полицейский, – это было бы просто упражнением по сочинительству.

От этих его слов Эдриан поморщился.

– Оставьте это мне. – Инспектор Миклсон прикоснулся к ноутбуку, давая понять, что беседа подошла к естественному завершению. – За ближайшие сутки кто-нибудь в него заглянет. Можете прийти за ним завтра. Мы вам позвоним.

– Хорошо, – сказал Эдриан, тяжело вставая.

– Нам потребуется ваш пароль, если не возражаете.

– Да, разумеется. – Он продиктовал инспектору пароль доступа, и тот записал его в блокнот. – Уж если вам не доверять пароли, то нас ничего не спасет.

Йен Миклсон посмотрел на него и кривовато усмехнулся.

– Да уж.

Выйдя из участка, Эдриан почувствовал, что в Кентиш-таун заметно потеплело. Его охватила непрошеная эйфория. События 19 апреля 2011 года приобретали хоть какую-то форму. До сих пор он воспринимал их как идиотскую шутку, спазм в пространственно-временном континууме. Майя упала под автобус, перепившись в буквальном смысле до смерти, когда ей полагалось лежать рядом с ним в постели. Полное выпадение из контекста! Такого не должно было произойти, и точка. И вот теперь забрезжил шанс уловить смысл, начать хоть что-то понимать.

И он знал – знал, и все, – что с этим как-то связана прекрасная, мерцающая, исчезающая Джейн.