И подвеска заискрилась в очень удачно заглянувшем в окно солнечном луче.

- Барышня Эрмина, вам же батюшка не велел так делать, - вздохнула Бабетта.

- Но батюшки здесь нет, - улыбнулась Эрмина, а в глазах у неё чёртики плясали. – Он сам велел мне отправляться сюда и делать всё то, что скажет госпожа Маргарита, а госпожа Маргарита просит помочь ей. И я буду помогать.

- Ты, что ль, тоже маг, как Филипп? – изумлённо выдохнула Рита.

- Да какой я маг, так, немного умею, что бабушка показала, - отмахнулась девочка.

- Старшая госпожа Руа – маг? Вот так новости! – Валентин тоже удивился. – И почему же она никак не проявляет свой дар?

- Считает излишним, - пожала плечами Эрмина.

- Скажи-ка, Валечка, а чистить магией, а не тряпкой – правилам не противоречит? – нахмурилась Рита.

- Нет, госпожа Маргарита, не противоречит. У вас есть силы – и вы их вкладываете. И это принимается с благодарностью, - поклонился кот.

- Вот и славно, - кивнула Рита. – Что ж, молодёжь, по коням!

Молодёжь воодушевилась, что можно магию, и через какой-нибудь час люстра сверкала, стёкла в окнах – тоже, облупившуюся краску соскребли, а пол и стены помыли. Не как вчера, новое и красивое, но – и не такой кошмар, как был с утра. И ещё Филипп как-то умудрился сдуть с потолка и из углов всю паутину.

Правда, когда к обеду работа была в целом завершена, он тихонько спросил:

- Может я, того, пушку почищу? Или что-нибудь посторожу?

- От кого ты нас собираешься сторожить? – не поняла Рита.

- Ну… мало ли, - а сам переминается с ноги на ногу и поглядывает на девочек.

Девочки же что-то там гадали по бликам на подвесках люстры – «да» или «нет». Вышло «да».

- Будет надо сторожить – посторожишь. А пока – пойдём дальше здешние богатства разбирать, - махнула рукой Рита. – А сейчас – вообще обедать!

На обед домик проявил инициативу и предложил фасолевый суп, жаркое и яблочный сок. Со свежим хлебом и зеленью. Съели с урчанием, и молодые, и всякие. А после обеда Рита попросила мужчин натаскать воды на третий этаж, а потом – разобрать мебельный завал ещё в одной гостиной, и пока они это делали, отправилась вместе с девочками штурмовать следующее помещение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Это оказалась гардеробная, битком набитая всякой старой одеждой.

- Какое старьё! – Бабетта громко чихнула от пыли.

О да, здесь висели в половине комнаты дамские наряды, а в половине – мужские. Века так восемнадцатого по меркам Риты, примерно середины. Живьём она такие платья видела от силы пару раз где-нибудь в столичных музеях, а самой ей выпадал разве что конец девятнадцатого века. И поэтому она вместе с девочками принялась упоённо перебирать доставшееся богатство.

Правда, сначала пришлось раскрыть большое окно – потому что от пыли реально было не продохнуть. Эрмина понемногу пыталась колдовать – со словами, что вообще почистить одежду от пыли несложно, но тут её столько много, что уже выходит сложно.

- Так, девы. Предлагаю следующее: мы сейчас это пересматриваем, убираем самую большую грязь и консервируем до лучших времён. А когда эти времена настанут – то вытаскиваем в погожий день во двор и там выколачиваем пыль, и выводим моль и что тут ещё водится, - сказала Рита, разогнувшись от очередного ящика, в котором была аккуратно сложена обувь.

Надо отдать должное хозяевам этого великолепия – одежда хранилась неплохо. Отдельно обувь, отдельно бельё – сорочки там всякие, нижние юбки и подштанники. Чулки – однотонные и с вышивкой. Кружевные манишки, манжеты, воротники. Невероятной прелести вышитые носовые платки с кружевом – Рита расчувствовалась и выдала по платку обеим девочкам, и себе взяла, благо, подходящих меток-букв хватало. И «М», и «Э», и «Б».

А платья… Эх, тут можно одеть целый костюмированный маскарад, или вот ещё исторический бал, таким увлекалась приятельница Марина. Красота, но, кажется, неприменимая.

- Девы, я верно понимаю, что сейчас такую одежду не носят?

- Нет, - замотала головой Бабетта. – У старой госпожи Амелии в гостиной висит портрет её бабушки в юности, и там точь-в-точь такое платье, только цвет другой, - она показала на нечто из персикового атласа, отделанное плетёным кружевом очень тонкой работы и лентами. – И ещё у неё причёска высокая – как водокачка, и в ней прямо тарелка с фруктами стоит! И декольте большое-большое, и ленточка на шее – чёрная, бархатная. И бантов на лифе – много-много! Нет, может быть, и красиво, конечно, здесь везде одной только дорогой ткани на очень много денег, и кружева, и шёлковых лент, да только никто же так не ходит!

- Ну, так как я хожу, здесь тоже никто не ходит, - усмехнулась Рита.

- А как вы – ещё хуже, правда, - закивала Бабетта, потом поняла, что сказала глупость и пискнула: - Простите, пожалуйста, госпожа Маргарита. Я… я не хотела вас обидеть.

- Надеюсь, - усмехнулась Рита. – А из этого можно сшить одно платье по нынешней моде?

- Ой, - озадачилась Эрмина.

- Да вряд ли, - замотала головой Бабетта. – Сейчас только на одну юбку нужно ткани в три раза поболее!

- И где берут эту ткань на юбку?

- В лавке суконщика господина Адемара, а ему возят много откуда, и из Паризии, и из Льена, и ещё откуда-то, он говорил, но я позабыла.

- А вот здесь вполне подходящее для сорочек и нижних юбок полотно, - Эрмина открыла ещё один сундук, и там вправду лежали свёртки ткани – лен и батист. – Кружево, кстати, можно и спороть откуда-нибудь, дело нехитрое. Но сначала бы это всё проветрить, почистить и может быть даже постирать.

Звучало угрожающе, но где ж наша не пропадала?

- И кто же шьёт платья в вашем славном городе?

- Самая лучшая портниха – госпожа Аделин Мюссе, у неё всегда заказывает свои новые платья матушка, - сообщила Эрмина. – И ещё у неё целых шесть подручных девушек, которые сшивают всё то, что раскроит госпожа Мюссе. Есть ещё госпожа Фонтен, она попроще, но и берёт поменьше.

- Может мне, того, попроще и поменьше? – тихо спросила Рита.

Денег-то нет!

- Вам нужно самое лучшее, - отрезала Эрмина. – Мы что-нибудь придумаем!