— Кстати, о твоей неземной красоте, — мурлыкнул он. — Я же её так и не увидел. Раздевайся.

Я чуть не подпрыгнула на стуле. Челюсть отвисла сама.

— Ч-что?!

— У тебя вдруг стало плохо со слухом?

— Да! — выпалила я. — Потому что это… это…

Внезапно. И очень не к месту! То есть совсем!

Я вскочила со стула и умоляюще уставилась на Тайбери.

— Пожалуйста, мой… м-м, чувственный повелитель, можно не сейчас? Лучше я приму ванну, надену что-нибудь интригующее…

Тайбери почесал в затылке.

— Ах да, на тебе же, должно быть, жуткое нижнее бельё, — пробормотал он. — Впрочем, какая разница? Снимай всё!

Он повелительно кивнул мне.

— Раздевайся. Я не тащу тебя в постель. Но я хотел бы видеть товар лицом.

Должно быть, я застыла, как загнанный зверёк. Но взгляд Тайбери не смягчился ни на йоту.

— Надо же, как приятно, когда ты полностью в моей власти, — задумчиво произнёс он. — Никаких дерзостей в мой адрес. Страх, мольбы и полное подчинение. Может, так и оставить, а?

Я замерла. Даже все дерзости куда-то испарились.

Тайбери вздохнул.

— Только перепуганной зверюшки в доме мне и не хватало. Одевайся. То есть… оставайся как есть.

Я медленно неверяще выдохнула. Очень хотелось спросить: «Точно?» Но я слишком боялась, что Тайбери ответит: «Конечно, нет!»

Хотя… если я сейчас промолчу или с поклоном поблагодарю доброго хозяина, не аукнется ли мне это? Каждый шаг к тому, чтобы стать покорной игрушкой, — это шаг в неправильном направлении.

— Точно, повелитель? — язвительно поинтересовалась я. — Или я всё ещё на тонком льду? Мне нужно следить за каждым своим словом или ты всё-таки поумеришь свои аппетиты?

— Посмотрим на твоё поведение.

Спасибо и на этом.

— Благодарю тебя, мой великодушный повелитель, — вздохнула я. — Кстати, каким повелителем ты хочешь быть? Благородным, нежным или карающим?

Бросив последний взгляд на десерт, Тайбери поднялся и зевнул.

— Выспавшимся, — произнёс он мрачно. — И с чистой, вымытой шейрой. Где ванная, ты знаешь?

Я с подозрением посмотрела на него. Это что, он собирается подглядеть, как я моюсь?

Тайбери закатил глаза.

— Иди и мойся. Я не собираюсь тебя трогать.

— Что, отправишься в отдельный повелительский душ?

— Или прямо в спальню — вместе с тобой, — многозначительно проронил Тайбери. — Так что, мне отнести тебя в ванную на руках? Я могу.

Дополнительного подбадривания мне точно не было нужно. Я развернулась и быстро направилась к лестнице.

Вымытые волосы высохли под горячим ветром почти сразу, едва я подошла к домашнему кристаллу.

Совсем недавно Тайбери лежал здесь, в этой ванне, лениво оглядывая меня. А я стояла перед ним, разглядывая его из-под вуали. Я вспомнила едва уловимый запах его тела и зарылась лицом в полотенце, чувствуя, как щёки начинают гореть. Самый желанный красавец в Академии… и весь мой. Как-то я слишком легкомысленно к этому отношусь и забываю, что это означает.

На моём месте желала бы оказаться почти любая студентка Академии. Вот только не в роли шейры.

Я выпрямилась, поправила тщательно обёрнутое вокруг груди пушистое жёлтое полотенце и шагнула туда, где лежало моё потёртое серое платье.

Но его там уже не было. Вместо него мягкий розовый свёрток скромно лежал под изящной рощей из бамбуковых вешалок.

Пижама. Мягкая, явно дорогая и очень розовая пижама.

Похоже на двусмысленный намёк. Или, напротив, очень даже недвусмысленный?

Я приложила пижамную кофточку к груди. Пожалуй, несколько мне великовата. Но в чём ещё мне спать? Попросить у своего великодушного повелителя прозрачную сорочку? Лечь под одеяло голышом? Тайбери будет только рад, но…

Быстро, не давая себе возможности передумать, я сбросила полотенце и залезла в мягкую и уютную пижаму. И внезапно почувствовала себя дома. Куда больше, чем в чёрно-золотой спальне с разными экзотическими снарядами.

Я запрокинула голову, глядя на зреющие под потолком груши. Интересно, а Тайбери предложит мне ещё одну в знак того, как я хороша и прекрасна? Я ведь его любимая и единственная шейра, в конец концов.

Я зевнула. Обойдусь без груши. Лишь бы мой грозный повелитель дал своей ничтожной шейре выспаться без подколок и сюрпризов.

Увы, зная Тайбери, я могла сказать, что это мне точно не грозит.

В дверях я ещё раз обернулась на зеркало и в очередной раз пережила приступ головокружения. Сияющая кожа, длинные ресницы, нежный румянец… А зубы? Зубки, мои новые зубки, белоснежные, жемчужные, под алыми губами, раскрывающимися в ослепительной улыбке. Как же мне будет жаль расставаться с этой красотой через год!

Но сейчас мне нужно думать о Тайбери. А точнее, о том, что я вот-вот окажусь с ним в одной спальне.

Я вышла из ванной комнаты и остановилась в коридоре. Если мой чистоплотный повелитель любит принимать здесь ванну, значит, его спальня должна быть неподалё…

И тут часть стены напротив меня отъехала в сторону. Скрипнула невидимая дверь, и на пороге возник прямоугольник света.

— Иди сюда, — раздался изнутри голос Тайбери.

Я оглядела свою пижаму и вздохнула. Делать нечего, надо идти.

Спальня Тайбери потрясала воображение.

Кровать под алым балдахином с белыми кистями покачивалась в полуметре от пола над зарослями густого алого ковра. По ковру волнами проходил прохладный ветерок, приятно щекоча ступни. А по краю балдахина росли живые ягоды земляники, которые питал хитро скрытый кристалл. Стены больше походили на туман, чем на камень, потолок сиял луной и звёздами, и ощущение было такое, словно я стою посреди сада.

— Вот это я понимаю, — выдохнула я. — Умеешь ты впечатлить неопытную шейру, мой эксцентричный повелитель!

За спиной послышался смешок.

— Знал, что тебе понравится.

Полуобнажённый, в лёгких штанах, Тайбери стоял у двери и с лёгкой насмешкой глядел на меня. А я вновь смотрела на его обнажённые плечи и плоский живот. Великолепно прочерченные мышцы, идеальная осанка и ни одного шрама. Я почувствовала, как по лицу бежит предательская краска.

Зрачки Тайбери вдруг расширились. Насмешка ушла из них, и сейчас Тайбери смотрел на меня с совсем другим выражением. С очень мужским выражением.

И я знала, что он видит. Я забрала волосы наверх, небрежно закрепив их деревянными шпильками, и сейчас золотые пряди спускались до плеч и тугой волной поднимались над затылком. Пижамная кофточка была полурасстёгнута, открывая влажную после купания кожу и давая намёк на верх груди, а штаны — шейра я или кто? — я поддёрнула так, чтобы подчеркнуть обнажённые лодыжки.