Вот так. Горбачевцы изгадили страну — и внушали нам, что так и было. Будто гниль не они принесли, а она изначально присуща советской системе. Будто «надо все менять»…

Я-то юн был. Но и взрослые повелись — вот что досадно!

Каша в головах клубилась кромешная. Умнейший человек, математик И. Шафаревич понял в 1989 году: «Надо отказаться от удобной веры в то, что на Западе найдена идеальная форма хозяйства, а проблема только в том, как бы ее к нам пересадить: ведь именно на Западе и начался экологический кризис»[117]. (Дополню: и экономический тоже.)

Да! Хватит гнаться за буржуями, у нас свой путь!

Но одновременно он верил в сказки о «сталинском кошмаре», а Солженицына и Сахарова почитал святыми… Как это сочеталось?!

Кстати, о Сахарове. В 1989 году он предложил свою Конституцию Союза[118]. Меж красивыми словесами о правах, свободах и презумпции невиновности там прячется главное: «Бывшая РСФСР образует республику Россия и ряд других республик».

Мило? Даже нынешнюю урезанную РФ раскромсать. «Другими республиками» должны были стать автономии (Башкирия, Карелия, Чечня, Татарстан и т. д.) Но и «республика Россия», по плану мужа Боннэр, не остается единой. Читаем дальше: «Россия разделена на четыре экономических района — Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь».

Ясно, куда метил? «Экономические районы» тоже станут республиками (а что их остановит?). Республика же, по Сахарову, «обладает полной экономической самостоятельностью… обладает правом прямых международных экономических контактов… имеет независимую от Центрального Правительства систему правоохранительных органов… может иметь республиканские Вооруженные силы… имеет право выхода из Союза».

Короче: республика — это другая страна. Конституция Сахарова требует развала СССР и даже РФ на множество кусков.

И об имуществе. «Количество принадлежащей одному лицу частной собственности ничем не ограничивается. Гарантируется неограниченное право наследования», — пишет экс-физик. То есть олигарх в одно рыло может хапнуть хоть все национальное достояние — и деткам передать.

Сахаров хотел убить Россию, чтобы и духа не осталось.

И этого субъекта нам всучали как «совесть нации»…

Еще Горбачев заявил, что холодную войну сменила разрядка — и стал односторонне разоружаться. По договору от 8 декабря 1987-го мы ликвидировали 1752 ракеты средней и меньшей дальности, а американцы — 859. Вдвое меньше! Вдобавок генсек истребил ракеты малой дальности «Ока», не упоминавшиеся в договоре.

Представьте: во дворе живет злобный гад. Всех задирает, у него бицепсы и кастет. Но вас не трогает, потому что вы носите ломик.

И вдруг вы выходите с пустыми руками:

— Привет! Давай дружить!

Чего добьетесь? Правильно: он вам кости переломает. Ему-то нужна не дружба, а главенство! Помните Бжезинского? «Сохранение своей исключительной глобальной власти».

Разоружаться — кретинизм? Или измена?

Я даже гордился внезапным миролюбием вождя, приятелю-диссиденту доказывал: вот, Союз отказался от агрессивной политики! Не так мы плохи, как ты уверяешь!

Что взять с подростка…

Как Горби мотивировал сдачу оружия? Кричал, что военный бюджет непосилен, надо сокращать — иначе, дескать, экономика загнется.

Сколько же мы тратили на оборону? Вам интересно? А ЦРУ это было еще интереснее! И информации шпионы имели побольше, чем мы с вами… Так вот, по оценкам этого заведения, наши военные расходы постоянно уменьшались: 15 % от ВНП[119]в начале 1950-х, 10 % — в 1960-м, 6 % — в 1975-м.

Накануне перестройки — всего шесть процентов! (Цифры 1985 года я не нашел, но, скорее всего, она еще меньше.)

Эксперт В.В. Шлыков писал: «Э. Шеварднадзе заявил в мае 1988 г., что военные расходы СССР составляют 19 % от ВНП, в апреле 1990 г. М.С. Горбачев округлил эту цифру до 20 %. В конце 1991 г. начальник Генштаба В. Лобов объявил, что военные расходы СССР составляют одну треть и даже более от ВНП… Ни один из авторов вышеприведенных оценок никак их не обосновывал»[120].

Нам нагло и пошло врали, завышая цифру в несколько раз!

Ну а если б расходы и впрямь составляли треть бюджета (чего никогда не было)? Это все равно несравненно лучше, чем голод, разруха и унижение 1990-х!

28 мая 1987-го восемнадцатилетний немец Матиас Руст на легком самолете пересек границу и сел в Москве на Красной площади. Как ему удалось? Четких доказательств нет, но, скорее всего, наши и вражьи спецслужбы сработали сообща. Руст умело уходил от истребителей, безупречно проложил маршрут, ему явно помогали с земли… Материалы расследования до сих пор секретны[121].

Генсек выжал ситуацию до капли. Снял министра обороны С.Л. Соколова и командующего ПВО А.И. Колдунова (героев Великой Отечественной), уволил 1200 генералов[122]. Армия чудовищно ослабла. Министр Соколов, между прочим, противился выводу войск из соцстран и разоружению — вот и мотив его убрать! А СМИ смаковали «беспомощность ПВО», хотя наши бойцы засекли немца сразу, но приказа сбивать или сажать так и не получили.

Темная история.

Заодно пропололи штатских: к 1988 году сменили больше половины министров, секретарей обкомов и прочих управленцев. Гнали лучших. Старые кадры мешали гробить страну.

15 мая 1988-го начался вывод войск из Афганистана, процесс затянулся на девять месяцев. Вроде хорошо: ребята перестали гибнуть! Но одновременно наша армия покидала и все прочие заграничные территории. Происходила сдача мировых позиций, безоговорочная капитуляция.

К концу 1990-го европейские соцстраны исчезли, чуть задержались Албания и Югославия. Везде произошли «бархатные революции» (есть информация, что при участии КГБ), новых лидеров пропихнул Запад. СССР остался без союзников — напротив, все эти страны дружно полезли в НАТО. Америка обещала не расширять эту структуру на Восток, но итог вы знаете.