– Ну что ж, ладно, коли так.

– Если, конечно, об этом лагере стоит вспоминать, – встрял Холл, взглядом умоляя Кеву помолчать. – А иначе, наверно, нам следует извиниться перед тобой, что пробудили дурные воспоминания.

– Да нет, против лагеря я ничего не имел! – весело отозвался Кейт. – А уж родители наши, наверно, дождаться не могли того дня, когда мы, все пятеро, наконец-то уедем в лагерь.

По залу снова зашуршали шепотки. Кейт ничего не слышал – или, по крайней мере, не подавал виду, что слышит, – но Холл без труда улавливал звуки своими острыми ушами.

– Это значит, он нас за воров принимает, а?

«Ах вы, старые мошенники! – усмехнулся про себя Холл. – А откуда, по-вашему, у нас берутся все эти вещи? Куры тарелок не несут, и козы занавесками не доятся!»

* * *

Кейт обводил взглядом сидящих за столами эльфов. Большинство из них пялились на него, кто исподтишка, а кто и открыто. Их было около восьмидесяти, а может, и все девяносто. Крохотная старушка вновь занялась своим ужином, обратившись спиной к Кейту, – насколько тут можно было повернуться спиной. Кейт решил, что потом надо будет перед ней извиниться. Он вопросительно поглядел на Холла – тот только ухмыльнулся и махнул рукой, как бы говоря «Ешь и не обращай внимания». Кейт решил, что все старушки одинаковые. Его двоюродная бабушка Марта – та тоже вечно заставляет родственников чувствовать себя виноватыми и потом требует извинений за воображаемые оскорбления. Кейт отхлебнул еще молока и принялся дальше изучать окружающую обстановку.

Деревянные столы с дощатыми крышками сверху были темно-коричневыми, отполированными до блеска, однако по бокам их украшала затейливая резьба. Некоторые из стульев, стоящих по торцам столов, были отделаны резьбой, так же, как и скамьи, но часть стульев явно прибыла сюда из детского садика. Например, один особенно величественный эльф, с благородной проседью в черных волосах, восседал на стульчике, на спинке которого красовались цветные буковки из азбуки и плюшевый мишка в придачу. Тарелки были в основном керамические, ручной лепки и весьма тонкой работы. Их создатели, по-видимому, предпочитали голубой, зеленый и желтый цвет. И в одежде эльфов преобладали те же тона.

За каждым из длинных столов сидело по несколько пожилых и средних лет эльфов. Молодежи было больше – будь они людьми, им можно было бы дать лет двадцать или меньше. Судя по фамильному сходству, каждая такая группа представляла собой отдельную семью. Трогательно было смотреть, как маленькая бабуля с серебристыми волосами кормила с ложечки совсем крохотного ребеночка, чтобы дать возможность усталой брюнетке, сидящей рядом, отдохнуть и поесть самой. Кстати, малышей в зале было не так уж много. За каждым столом – по два, по три, редко больше. За тем столом, что стоял за спиной у Холла, сидело целых четыре крохи, чьи кукольные попки без труда уместились бы на ладони у Кейта. Соученики Кейта были разбросаны по разным кланам, как называл про себя Кейт эти семейства, так что, очевидно, они не были братьями и сестрами.

Мастер Эльф восседал во главе стола слева от Кейта. Рядом с ним расположился Энох, молодой черноволосый эльф. Энох встретился глазами с Кейтом, когда тот вошел, и с тех пор не обращал на него внимания. Кейт решил не думать об Энохе, и просто улыбался всем, кому случалось встретиться с ним взглядом. По другую сторону от Эпоха сидела хорошенькая девушка с каштановыми волосами, которую звали Маура. Каждый раз, как Кейт улыбался ей, Маура отвечала дружелюбной улыбкой и снова опускала глаза к тарелке.

Кормили здесь вкусно, хотя и не слишком обильно. Служители, эльфы обоего пола, разнесли огромные (для них) котлы с дымящейся похлебкой, корзины с хлебом и овощами, а потом сели за столы вместе со своими семьями. Кейт наполнил свою кукольную мисочку похлебкой и взял ломоть хлеба. Он боялся, что у него будет бурчать в животе от такой скудной трапезы. Кейт твердо пообещал своему желудку, что, вернувшись в общагу, съест фунтовый кекс, который хранился у него под кроватью в жестянке на случай, если вдруг захочется перекусить на ночь глядя. Подумав, он вдобавок пообещал ему лишний завтрак, лишь бы только желудок молчал. Сегодня днем он пребывал в таком возбуждении из-за грядущего семинара, что забыл даже как следует пообедать, и теперь был голоден как волк. Он изо всех сил старался есть помедленнее, но все равно опустошил миску в несколько глотков. Перед ним снова с грохотом опустили котел.

– Кушай-кушай, всем хватит! – усмехнулась Ланиора, хорошенькая темноволосая девушка, которая тоже ходила на семинары. Сейчас она сидела недалеко от Холла. Кейт с благодарностью улыбнулся и налил себе добавки.

А хлеб тут был удивительный! Мягкий, свежий, с тонкой хрустящей поджаристой корочкой. Кейт понюхал его, блаженно вздохнул и возвел очи горе. Соседи по столу рассмеялись.

– Что ты на него молишься! – буркнула Кева. – Ешь давай!

Кейт послушно принялся есть. Хлеб оказался превосходный. Кейт так и сказал. Рядом с его миской тут же очутился новый ломоть, а боль в боку внезапно исчезла. Холл отчего-то ухмыльнулся, и Кейт улыбнулся в ответ.

Когда обед завершился, Кева соизволила улыбнуться и кивнуть Кейту, впрочем, довольно холодно, и удалилась. Кейт встал и поклонился ей вслед, почесывая бок. Потом поклонился старейшинам, сгрудившимся на конце стола. Старик, сидевший во главе стола, кивнул в ответ и вернулся к беседе. Поскольку Холл уходить не торопился, Кейт тоже сел обратно на лавку.

– Ты угодил Кеве, – сообщил ему Холл. – Это ведь она хлеб пекла. Она наш пекарь. И, кстати, подушечка с булавками, что впивалась тебе в бок, – тоже ее работа.

– А-а! – сказал Кейт. – Она тебе тетушка?

– Да нет, сестра. Я средний из троих. Ну, то есть пока нас только трое, – весело ответил Холл. – Вон, видишь ту малышку в конце стола? Так это моя младшая сестра. Семья с тремя детьми у нас считается большой. Но мои предки хотят еще.

– Сестра?! Э-э... мнэ-э... а сколько ей лет? – спросил изумленный Кейт. – Ладно, не важно – а сколько лет тебе?

– Да уж немало, мой юный друг. По меркам этого мира, сорок лет миновало с тех пор, как я появился на свет.

– Сорок? А выглядишь ты лет на двенадцать... Впрочем, я мог бы догадаться. Надо же, я думал, мы почти ровесники... Мне девятнадцать.

– Пожмем друг другу руки, – сказал Холл и протянул свою. – По меркам моего народа я тоже считаюсь уже взрослым, но очень молодым. По-моему, это достаточное основание, чтобы подружиться.

Кейт пожал протянутую руку эльфа, которая совсем утонула в его ладони. Потом огляделся и обнаружил, что они остались почти одни.

– А где все?

– В жилом помещении. Некоторые зовут его деревней, но это просто так, для красоты. На самом деле это просто зал, такой же большой, как и этот. Пошли покажу.

* * *

Они миновали еще один низкий коридор. Он походил на тот, который вел в класс, только этот шел немного под уклон. В коридоре под потолком горел тусклый свет, хотя никаких светильников Кейт не видел.