Он повернулся. Безжизненное тело Яны по–прежнему оплетали провода и шланги систем жизнеобеспечения. Владимир что–то писал, сидя за столом.

Беспомощный вид девушки разбудил дремавшую тревогу и боль. Ему было бы легче, будь рядом с ним Андор. Но как Семен ни старался, он не мог вспомнить, как они с Яной оказались в криогенных камерах и почему андроиду пришлось отдать им всю свою энергию…

Владимир закончил писать и повернулся.

— Ага, проснулся! — обрадовался он. — Отлично!

Семен попытался улыбнуться и сел. Слабость почти прошла, но голова все еще кружилась.

— Ну как, можешь встать?

Он осторожно спустил ноги на пол. Верить ли своим чувствам? Ослабевшие мышцы с трудом приняли на себя вес тела. Семен пошатнулся и сделал несколько неуверенных шагов… Как будто время вернулось назад, и он снова учится ходить в тесноте и полумраке крохотного отсека… Вот сейчас откроется дверь, и войдет отец…

Ладони уткнулись в холодный пластик реанимационной камеры. Он прижался к нему щекой напротив неподвижного лица Яны.

Владимир осторожно взял его под руку.

— Без изменений, — ответил он на немой вопрос. — Мы ждем, что ответят со Стеллара. Ее нужно доставить туда.

— Это твоя планета? — спросил Семен, добравшись до кресла.

— Ну в некотором смысле… — неопределенно ответил медик, доставая из шкафа комплект полетной униформы. — С тобой хотел поговорить капитан, и еще наш компьютерный техник с нетерпением ждет, когда ты сможешь ходить. — Он испытывающе посмотрел на Семена, словно хотел что–то спросить, но, вспомнив запрет капитана, не решился. Ганс Фрайенберг пообещал лично оторвать голову любому, кто хоть словом обмолвится при Семене о целях патрулирования «Ио». Владимир мысленно три раза сплюнул. Хоть бы их пронесло, как в прошлый раз. Он даже и думать не хотел, что будет, если в этом секторе обозначится прорыв…

— Ну что, куда ты хочешь попасть сначала, к капитану или в лабораторию? спросил он, когда Семен оделся. Опыт подсказывал, что парня нужно увести отсюда, подальше от неподвижного тела его юной спутницы.

— Я хочу увидеть Андора.

Брови Владимира удивленно взметнулись.

— Андроида, — поправился Семен. — Его зовут Андор.

— Ну что же, Хоули будет рад тебя видеть, — ответил Владимир, запирая дверь медицинского отсека. То, что Семен не имеет понятия о бортовой субординации, нисколько не удивило его. «Действительно, а почему бы капитану не подождать своей очереди?» — не без удовольствия подумал он, шагая вместе с Семеном к шахте межпалубного лифта.

«Ио» имел около километра в поперечнике и почти вдвое больше в длину. Внутреннее пространство корабля было разделено на десять автономных палуб.

Семен шел по коридорам, впитывая запахи и звуки живого корабля, и ему не верилось, что он действительно тут, среди людей, и все вокруг не мираж, а самая настоящая реальность…

…На второй палубе корабля находился внутренний космодром.

Они вышли на узкий балкон, обегавший весь периметр огромного зала на высоте десяти метров. Семен невольно остановился, осматривая стартовые плиты, на которых застыли десять горбоносых АРК[8]. Малые корабли, закованные в серебристую отражающую броню, напоминали хищных птиц со сложенными крыльями, готовых в любую секунду сорваться с места. Люк одного из разведчиков был открыт, и оттуда на темное покрытие стартовой плиты падало яркое пятно света…

Владимир тронул его за плечо.

— Ты извини, у меня мало времени.

Семен неохотно кивнул и вслед за медиком свернул в боковой коридор.

В технической лаборатории было пусто.

— Хоули! — позвал Владимир. — Где ты?

Тишина. Он озадаченно огляделся.

Семен внезапно отстранил его, шагнул в глубину лаборатории и опустился на колени перед громоздким саркофагом, внутри которого в тисках амортизирующих захватов лежал робот–андроид.

Владимир понял, что совершил ошибку. Вид неподвижного робота причинил парню не меньше страданий, чем восковое тело Яны.

«Почему?! — бился в голове Семена безответный вопрос. — Что случилось с нами на корабле?!» — Его пальцы безотчетно скользили по прочному прозрачному пластику над телом Андора.

— …Ты побудь тут, а я посмотрю в соседних мастерских, — дошел до его сознания голос бортового медика. — Только ничего не трогай, ладно?

Семен машинально кивнул.

Сейчас его интересовал Андор. Стенки транспортного контейнера вмещали в себя целый комплекс аппаратуры. От многочисленных контактных разъемов к голове робота тянулись кабели интерфейсов и энерговодов. Два монитора, сияющие хаотичным мерцанием точек, отражали полную беспомощность систем тестирования и контроля. Андор был мертв…

Пальцы Семена легли на встроенный клавиатурный блок.

Активация…

Когда–то Андор заставил его выучить код доступа и программу полного перезапуска своих систем. Семен заметил, как дрожат пальцы, и мысленно приказал себе успокоиться. Не хватало еще ошибиться и запустить неправильную последовательность…

Внутри аппаратуры саркофага защелкали реле, с тихим шелестом заработал привод дисковода.

Программа работала. Мерцание точек на правом мониторе сменилось короткой надписью:

«Полная потеря активного заряда. Прошу внешний источник питания».

Это еще был не Андор, но какая–то из его аварийных программ. Семен огляделся. Отсек был пуст, но ему и в голову бы не пришло ждать. Отключив какой–то прибор, он воткнул в освободившийся разъем кабель питания транспортного контейнера.

Надпись на мониторе мгновенно сменилась:

«Ждите. Идет зарядка основного накопителя. Переключение на встроенные источники питания через 618 секунд».

Семен присел на край саркофага, наблюдая, как на мониторе бегут цифры обратного отсчета. Он чувствовал тошноту и слабость…

«И все–таки мы вернулись…» — эта мысль наполняла его восторгом, несмотря ни на что…

Семен встал и склонился над саркофагом, представляя, как Андор выкарабкивается из бездны небытия, байт за байтом обретая сознание и память…

На панели интеркома внезапно заморгал сигнал вызова. Семен вздрогнул и огляделся. Отсек был пуст.

Он отжал кнопку связи.

— Эй, Хоули, черт бы тебя побрал! — прорычал скрытый динамик голосом капитана. — У нас неприятности. Код Альфа двенадцать! Давай пулей на космодром, там Сергей со Спайтом копаются в седьмом АРК. Чтоб через секунду все были тут!

Динамик щелкнул и отключился.

Семен ничего не понял из тирады Фрайенберга, но приказ был очевиден. Он посмотрел на монитор. Осталось триста секунд.