Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Нам придётся её держать, мадам Помфри, потому что это будет очень больно, а применять любые парализующие чары, я не возьмусь и не знаю, как они подействуют именно с этим случаем,- предупредил я, оборочивась к медиковедьме с мерным стаканчиком в руке и плещущимся в нём прозрачным составом.
- Хорошо,- только и сказала она, придерживая девушку за плечи, пока я, приподняв голову вливал ей в рот готовый раствор.
Через диагностику было очень хорошо видно, как раствор яда действует на организм волшебника. Магические каналы внезапно вспыхнули нестерпимо ярким синим светом, а источник такой же ультрамариновый и до этого спокойный, стремительно стал вращаться, перед этим разрядившись почти полностью тем самым стряхнув с сеточки каналов неприятно выглядящий коричневый налёт. Я ощутил мягкий толчок, как будто от внезапного и сильного порыва ветра, а девушка, которую я прижимал ладонями к кровати вместе с Помфри, резко выгнулась дугой и часто-часто задышала, всё также не открывая глаз. На её коже, через поры стал просачиваться пот, противного бурого цвета, отчего бледность сменилась какой-то даже смуглостью и пахну́ло неприятным аммиачным запахом.
Мадам Помфри мгновенно засуетилась вокруг пациентки, а её палочка так и мелькала: очищающее, "Эванеско", каскад Лурье и дальше, цепочка проверочных заклинаний. Хотя я не понимаю зачем. Ведь диагностика до сих пор активна и доступна, несмотря на небольшой магический выброс. Видимо привычка и рефлекс такой, присущий только ей. Я начал неспешно собираться и укладывать в сумку всё то, что вытащил до этого. Что там смотреть, если и так всё понятно. Завтра ещё, мисс Хаузер, конечно проваляется в палате, так как слабость у неё будет от магического истощения, а вот уже послезавтра можно смело выписывать. Пока я собирался, мадам Помфри, угомонились и теперь пристально за мной наблюдала.
- Мистер Поттер, можно с ва...
- Нет,- перебил её я.
- Вы ведь понимаете, что это..
- Нет,- продолжая складывать в свою сумку разные стаканчики с пипетками опять ответил я.
- Просто, вы могли бы помочь нашему директо...
- Тем более, Нет! - вскинувшись и зло смотря на неё сказал я.
- Но почему? Вы ведь уже проявили милосердие к совсем незнакомой девушке, а тут...
- Милосердие, мадам Помфри?! Вы видели мою медицинскую карту, и там результат милосердия, того, за кого вы сейчас меня просите! Посмотрите в неё ещё раз! - сквозь зубы цедил я. - У вас не возникло вопросов, почему я ещё способен на такое чувство, как милосердие, мадам Помфри?!
- Я... Я наверное могу понять... - смутилась она и тут же в сердцах воскликнула: - Не вам решать, кто должен жить, а кто нет!
- Но вы решаете это за меня прямо сейчас, мадам Помфри,- на этот раз спокойно сказал я, и наконец-то собравшись поспешил на выход.
***
Раздражённо шагая к нашему факультету я прикидывал, что нужно срочно опустошить свою сумку на предмет всего неразрешённого и сомнительного. Вообще нужно оттуда все выгрести оставив минимум вещей. В свете сегодняшних событий я и не знаю, что думать и прогнозировать, но вот все мои самопальные препараты на яде василиска следует оставить в хранилище "Логова". Незачем кому-то знать, что они у меня постоянно со мной. Все преподаватели могут на совершенно законных основаниях мою сумку досмотреть. Они имеют на такие действия все полномочия, а основания можно и придумать или подстроить и конфисковать любой, на их взгляд подозрительный предмет. Если мадам Помфри проговорится директору, то такое событие мне могут устроить уже завтра. Помфри просто не может по-другому поступить и как колдомедик обязана осуществлять помощь всем, кто к ней обратился, а по косвенным признакам и её оговорке, директор уже к ней заглядывал, хотя бы на предмет консультаций. Правда и тонкости в колдомедицинском кодексе существуют. Например, помощь они осуществляют только тогда, когда к ним именно обратились за этой самой помощью, иначе и не обратят внимания, либо всё будет зависеть от личных симпатий колдомедика. Да и качество волшебного медобслуживания, так сказать, напрямую зависит от толщины твоего кошелька. Тут не маггловский мир, с клятвами Гиппократа.
Всё-таки директор умудрился подцепить гадость от крестража. Это радует. А то ведь он мог и пыль в глаза пускать, воспользовавшись показательным камуфляжем со своей чёрной перчаткой, и такого от него можно было ожидать. А теперь этот старый козёл гниёт заживо, пожираемый постепенно проклятием, и я даже знаю каким. Всё что знает по проклятиям Волан-де-Морт теперь знаю и я. Не поможет Дамблдору никакая его магия, и как бы он не был силён, "Руки мёртвой души" достанут любого, даже меня как метаморфа. Очень поганая штука воздействующая на аурную составляющую организма и никак не затрагивающую магическую. Обнаружить очень сложно, но можно... на печати артефактора. Обычными и даже специальными чарами не выявляется. Попался, наконец-то, самоуверенный урод! Примерил, видать, колечко. Если его даже просто в руках держать, то ничего не будет, там по условию срабатывание происходит. И вот ведь совпадение! Вылечить его могу только я.
А ведь и с Самантой это странное нападение, как-то подозрительно смотрится. Очень уж сложное для любого школьника проклятие на неё прицепили. Допускаю возможность, что какой-нибудь старшекурсник смог подготовить и рассчитать ритуал, а потом его с помощью палочки применить в нужный момент, так всё это и работает, но вот вся трудность как раз в этой самой подготовке и расчёте. Очень сложное мероприятие для такой мести и такого возраста. Тут опыт нужен или склонность с талантом в такой неоднозначной области магического искусства, как малефицизм. Мог Дамблдор такое сделать? Конечно мог! Допустим, чтобы посмотреть получится ли у кого-нибудь снять проклятие неснимаемое в принципе. Да запросто! Ему на всех учеников плевать, они всего лишь неодушевлённые инструменты в его планах, не более. И сегодняшняя жертва очень даже подходящая. Хаузеры совершенно не влиятельны в магическом обществе, те самые обыватели, из которых состоит девяносто процентов населения волшебного мира.
Что-то мысли совсем меня не туда завели, вернее не мысли, а моя паранойя. Единственное, что меня сейчас бесит - это моя несдержанность. Наговорил всякого мадам Помфри сгоряча и опять продемонстрировал возможности, которые следовало бы скрывать, а теперь, какие будут последствия даже не могу спрогнозировать. Снова мой длинный язык и подростковая придурковатость сыграли против меня. Так и не получается вести себя более спокойно и рассудительно,
