— Пришёл сюда, рассказал страшную сказку почти сломленной от горя женщине, воспользовавшись её слабостью в эти моменты, — продолжал он очень медленно, как бы по-отцовски, словно разбирая все косяки «отпрыска» — которая лишь от отчаяния пустила тебя к дочери. Если это называется «прорвался», то парни позади нас и вас, буквально боги, учитывая их навыки — охрана едва не смеялась в голос, слушая своего хозяина, и то как он красиво опускал и высмеивал мальчишку — А когда ты, … прорвАлся, … — с очень сильно наигранным акцентом сказал Кирилл из-за чего охрана не сдержалась и взревела от смеха. Тая опустила глаза стараясь не выдавать эмоций. А Лиля от злости сжала кулаки под столом — … к моей дочери, то, как хороший химик, предварительно наглотавшись чего-то там, рассчитав время действия принятых веществ, упал в «кооому» — протяжно произнёс он, давая понять, что она была вызвана искусственно — И всё это выглядело так, как будто ты, … владея чем-то там, … «отправился», за моей наивной дочкой. Но по факту, просто уснул.

Лиля, не выдержав, резко попыталась встать, желая откровенно ругаться, но Максим её перехватил за руку в момент подъёма и усадил резко обратно. Не пошевелившись ни телом, ни даже мышцами лица, а лишь одной рукой, он и глазом не повёл при этом действии, продолжая без эмоций в упор смотреть на Кирилла. Посмотрев на свою горящую от злости дочь и её перехваченную попытку что-то сделать, Кирилл снова посмотрел на свою без эмоциональную жертву, одним краем губ улыбнувшись, как бы оценивая его холоднокровие.

— А проснулась моя дочь, только потому, что подействовало лечение профессионального врача Орлова. А все её сказки про монстров и прочее, это просто сюжет созданный влюблённой девичьей фантазией, прямо перед болезнью. Как и твоё возвращение к нам, обычным смертным — продолжал всё так же медленно и с наигранным сочувствием Кирилл — это простое прекращение действия того что ты принял, только и всего — как бы под итожил он, после чего подался назад, облокачиваясь на спинку стула, собирая руки в замок на груди, и как бы искренне сочувствуя что такой хороший план, был без труда раскрыт.

— Только я нашла того кто мне не врёт, на кого могу смотреть без отвращения как не посмотри и за встречу с которым я была готова променять все ваши триллионы, как вы оба решили его из моей жизни вычеркнуть? В гробу я видела вашу опеку — с наворачивающимися слезами и злостью сказала Лиля.

— Я могу понять твою злость относительно меня. Я ведь раскрыл хитрый план паренька, который тебе приглянулся. Но чем тебе мать не угодила?

— Тем, что молчит, а значит соглашается — сдержано, но со злостью, говорила Лиля.

— Не вини её — сказал Максим, понимая что он опять словно собой не рулит, взяв кружку с кофе и надпив его.

Все посмотрели на абсолютно спокойного Максима.

— У итальянской мафии, есть золотое правило — «Никогда не сориться на людях», потому что иначе, потенциальными врагами, могут быть выявлены слабые места, при наблюдении этих сор, куда они будут бить в первую очередь. Я думаю, что чего-то подобного придерживаются и твои родители — Максим толком не понимал откуда, но он просто знал это, с безразличной улыбкой смотря на них обоих.

Теперь Тая и Кирилл, без эмоционально и холодно смотрели на него.

— Они ведь должны быть командой — продолжал Максим — не делимой, как монолит, трещины в котором быть не должно по определению, иначе она может стать той пробойной, которая потащит, даже таких больших людей как они, на самое дно. Ведь и Титаник был самым большим кораблём в мире, а на дно его утащил, какой-то кусок льда, поцарапав его лишь раз — медленно продолжал Максим.

Лиля посмотрела на своих родных, которые от Максима глаз не отводили, эмоций на лицах которых не было. Но она ощущала, они начали злиться, причём оба.

— Осторожней со словами юноша — медленно сказав, порекомендовала вежливо Тая — у всякого терпения есть предел.

— Простите как вас зову? — сделав вид что не расслышал, спросил Максим.

— Тая — с холодной улыбкой сказал она.

— Тая, какое красивое имя — наигранно искренне сказал он — Так вот Тая, если судить по тому что вы сказали, то ваш предел ничтожно мал, а про терпение и говорить нечего, раз вы делаете эти предупреждения уже сейчас.

— Отчистить столовую — как бы устало сказал Кирилл.

Два телохранителя вместе с охранниками в столовой, с громкими приказами, очень быстро всех выпроводили из неё, после чего все двери были закрыты, а камеры выключены. Вся оставшаяся охрана окружила четырёх сидящих за столом. Лиля очень сильно ощущала напряжение вокруг них, ей стало ясно, они готовы пойти на крайность. Но беспокоилась похоже только Лиля, все остальные как были с каменными лицами, так с ними и остались.

— Прости ты что-то там сказал? — с сарказмом спросила Тая.

— Я не досказал — с тоном хозяина ситуации продолжил Максим, одновременно слушая себя — потому что меня так грубо прервали — посмотрел он на её мужа — Кирилл, где ваши манеры? — с сарказмом и лёгкой насмешкой спросил Максим, на что он только усмехнулся, Лиля поняла, отец чего-то ждёт — Но раз уж я вас задел, то сразу спрошу, для кого вы всю эту сцену «критического разбора» играли? Точно не для охраны, они здесь потому что им платят. Не для жены, в крайнем случае она должна не мешать, в любом другом поддерживать любую выстраиваемую вами ситуацию так, как будто вами разыгрывается её собственная задумка. Не для дочери, потому что она ходячий детектор лжи, обмануть который я просто не знаю как. Остаюсь только я — подытожил он, со взглядом гениального детектива — Вывести меня из себя хотели? Но вот же … упс, … — нагло вёл себя Максим — И даже цирк с пустой столовой и этими дяденьками вокруг не изменили ситуацию. Это ж надо а? — с лёгкой насмешкой спросил он.