Необходимо указать, что новые бумажные деньги, эмитированные центральным банком для обеспечения вкладов, Харт предлагает передавать банкам в порядке дарения. Если это произойдет, то банковские балансы отразят неожиданный излишек, в точности равный сумме вкладов до востребования, обеспеченных резервами на 100 %.

Может возникнуть вопрос, кто должен владеть полной величиной банковских балансовых активов, превышающих их собственный капитал? Ведь только что описанная нами операция наглядно выявила тот факт, что, работая с частичными резервами, частные банки исторически создали средства платежа в форме кредитов, предоставленных ex nihilo. И именно эти кредиты позволяли банкам постепенно экспроприировать богатство остальной части общества. Если рассмотреть данные о разнице между доходами и расходами банков за каждый год, то совокупное богатство банковской системы, накопленное в ходе указанной экспроприации (посредством процесса, который имеет те же последствия, что и налогообложение, давая [банкам] те же возможности, какие инфляция дает государству), окажется в точности равным активам банков, которыми они владеют в форме недвижимости, региональных офисов, оборудования и в особенности суммы их инвестиций в ссуды промышленности и торговле, ценных бумаг, приобретенных на фондовом рынке и любым иным образом, казначейских облигаций, выпущенных правительством[896].

Предложение Харта положить в основание реформы простое дарение банкам суммы банкнот, которая нужна им для достижения 100 %-ной нормы резервирования, является горькой пилюлей, которую придется проглотить. Этот метод делает ненужным бухгалтерскую увязку общей суммы текущих активов частных банков с обеспечением вкладов. Следовательно, согласно бухгалтерским правилам, указанные активы автоматически начинают рассматриваться как собственность акционеров банка. Мюррей Ротбард также поддерживал это решение[897], которое не кажется нам справедливым. Ведь если какая-то группа экономических агентов и имела в прошлом преимущества, обеспечиваемые привилегией предоставлять экспансионистские ссуды, не обеспеченные реальными сбережениями, так это были акционеры банков (с точностью до того обстоятельства, что в это же самое время государство частично экспроприировало прибыль от такого привлекательного занятия, заставляя банкиров отдавать часть создаваемой ими денежной массы для финансирования государства).

Сумма активов частных банков может и должна быть передана ряду паевых фондов ценных бумаг, управление которыми станет после реформы главным видом деятельности частных банковских институтов. Кто должен быть владельцем акций этих паевых фондов, которые в момент своего создания будут иметь стоимость, равную совокупному объему активов всей банковской системы (за исключением первоначального акционерного капитала их акционеров)? Мы предлагаем, чтобы акции новых паевых фондов, созданных на базе активов банковской системы, были обменены на казначейские облигации, выпущенные к этому времени во всех странах, где имеется значительный государственный долг. Эта идея является достаточно простой: владельцы казначейских облигаций в обмен на них получат соответствующее число акций паевых фондов, созданных на базе активов банковской системы[898]. Этот шаг позволит ликвидировать значительный (или даже весь) объем облигаций, эмитированных государством, что является выгодным для всех граждан, так как с этого момента они не будут должны платить налоги для финансирования процентных выплат по государственному долгу. Более того, для держателей (на момент реформы) казначейских облигаций этот обмен не представляет никакой опасности, поскольку их бумаги с фиксированным доходом меняются на акции паевых фондов, к моменту обмена уже имеющих признанную рыночную ценность и доходность[899]. Кроме того, существуют другие государственные обязательства (например, пенсионные обязательства системы социального страхования), которые могут быть конвертированы в облигации и также обменены на акции новых паевых фондов либо вместо, либо наряду с казначейскими облигациями, с весьма выгодными экономическими последствиями.