– Вы рыцарь, достойный сэр?

– Да, – ответил Ральф.

– Как Ваше имя? – задал ещё один вопрос рыцарь.

– Меня зовут Ральф из Верхних Лугов, – ответил Ральф, – а это мои люди. Мы хотим попросить впустить нас как гостей в город господина аббата. Завтра рано утром мы покинем его.

– О, несчастный юноша, – произнёс рыцарь, – думается мне, что скорее Вы будете их, чем они – Вашими людьми. Ведь это рыцари Сухого Дерева – да они даже не прячут свой герб! Неужели Вы хотите расположить разбойников вместе с честными людьми?

Стефан с Холмов грубо рассмеялся при этих словах, а Ральф спокойно произнёс:

– Это и в самом деле рыцари Сухого Дерева, но они мои люди, и едут они по моему делу, а оно законно.

Рыцарь помолчал немного и сказал:

– Что ж, вполне может быть, но в город они всё же не войдут, так как рассказ о них будет слишком длинным, чтобы честный человек смог его выслушать.

Как раз когда он говорил, некий воин с довольно плохим вооружением прорвался из-за ограждения, протиснувшись через своих товарищей, и подошёл к Ральфу. Он глядел юноше в лицо, и слёзы лились у него из глаз. Ральф посмотрел на воина, а потом обнял его и поцеловал – это был его собственный брат, Хью. Ральф прошептал ему на ухо:

– Вставай за нами, Хью, если хочешь присоединиться.

Хью без лишних слов прошёл к отряду, а Ральф снова обернулся к рыцарю. Тот спросил:

– Кто этот человек?

– Это мой брат, – ответил Ральф.

– Будь он чьим угодно братом, он принёс нам присягу! – Рыцарь обернулся к охранникам. – Глупцы, почему вы не убили его?

– Он проскользнул раньше, чем мы поняли, что к чему…

– А луки на что? – крикнул рыцарь.

Один из стражей сказал:

– Они так навалились на ограду, что мы не могли натянуть тетиву. Кроме того, как мы могли стрелять, не боясь задеть Вас?

Рыцарь повернулся к Ральфу. Теперь он был мрачен и гневен, и тем более он гневался, что видел усмешки на лицах Стефана и Ричарда. Рыцарь сказал:

– Достойный сэр, Вы только что укрепили мою веру в старую пословицу: «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты». Вы похитили нашего человека, не сказав ни слова!

– Достойный сэр, – ответил Ральф, – мне кажется, Вы говорите об этом больше, чем нужно. Могу я выкупить у вас моего брата? В моём кошельке есть достаточно монет.

Рыцарь сердито покачал головой.

– Как же я могу удовлетворить Вас, достойный сэр? – спросил Ральф.

Рыцарь сказал:

– Вы сможете удовлетворить меня, если уведёте своих коней от Хайема. Все вы!

Он отступил было к ограждению, но потом вернулся:

– Послушайте, воин, я предупреждаю Вас, что не доверяю Вам и считаю, что Вы лжёте. Теперь я хочу вывести войска и напасть на вас, так как вы дурные гости в землях господина аббата!

На этот раз рассердился Ральф. Он ответил рыцарю:

– Выходите тогда, если желаете, мы выйдем вам на встречу все до единого, пока ещё светло на этом поле лилий. Мы окажем Вам хороший приём, хотя Вы и грубиян!

Пока он говорил это, раздался звук рогов, и из-за холма показались те пятьсот воинов народа в пшеничных одеждах, которых капитан послал Ральфу вдогонку. Хайемский рыцарь смотрел из-под ладони на то, как войско, словно река, стекает с холма. Когда же он увидел, что на их куртках тоже изображён герб Братства Сухого Дерева, то повернулся и быстро ушёл за ограду. Оказавшись среди своих воинов, он рявкнул команду занять оборону против Ральфа. Вылетела одна стрела и два-три дротика, но они никого не ранили. Ричард и Стефан вытащили мечи, но Ральф закричал:

– Идёмте, друзья, нам не следует задерживаться с этими глупцами, которые боятся, сами не зная чего! Нам придётся, правда, переночевать под открытым небом, а не под крышей, но мы ночевали так уже много раз. К тому же, проснувшись завтра утром, мы будем ближе к окончанию нашего пути.

С этими словами он, Ричард и Стефан повернули коней и направились к воинам, которые подшучивали и посмеивались над людьми аббата: и те, что ехали с Ральфом, и новоприбывшие. Но все они после возвращения командиров быстро выстроились стройными рядами и вскоре были уже за пределом досягаемости хайемских стрел на пути в Край Холмов, а луна светила им с небес. Хью дали коня, и Ральф попросил его ехать рядом, пока они не прибудут на место. Два брата радостно разговаривали друг с другом.

Ральф первым делом спросил Хью, знает ли он об их брате Грегори. Хью засмеялся и, указав на Хайем, сказал:

– Он там.

– Что? – удивился Ральф. – В войске аббата?

– Да, – сказал Хью, снова засмеявшись, – но в его духовном, не мирском войске. Он стал монахом, брат. Вернее, он ещё послушник, а монахом аббатства станет через шесть месяцев.

Ральф спросил:

– А Ланселот Болтливый, твой оруженосец, как у него дела?

Хью ответил:

– Он тоже там, но в мирском воинстве, а не в духовном. Он служит сержантом и, надо сказать, оказался находкой для них, ведь ты знаешь, что он неплохой воин, а, кроме того, он украшает свои дела словами, и все его охотно слушают.

– Но скажи мне, – попросил Ральф, – как так случилось, что воины аббата стали грубыми и придирчивыми? Чего они боятся? Разве господин аббат не такой же могущественный, как раньше?

Хью покачал головой:

– В Хайеме многое изменилось, хотя я не могу не признать, что рыцари теперь слишком осторожны и боязливы.

– Что же изменилось? – спросил Ральф.

– Раньше господин аббат действительно был могущественным человеком, и в Хайеме стоял большой гарнизон. Такие же гарнизоны размещались во многих поместьях, замках и крепостях, а йомены готовы были взять в руки оружие, когда бы ни протрубили сбор. Кратко говоря, Хайем был так же могуществен, как и богат, и людям аббатства не с кем было воевать, кроме как с твоими друзьями, у которых на гербе изображено Сухое Дерево. Все остальные боялись святых стен и благословенных людей, что их сторожили, но Сухое Дерево, как говорят, не боится ни человека, ни дьявола (а с тех пор, как они стали твоими друзьями, я надеюсь, что это правда). Временами, когда им больше нечем было заняться, рыцари Братства совершали набеги на земли аббата и нередко одерживали верх в схватках с его людьми. Всё это закончилось, когда, как мне сказали, где-то полтора года назад, аббат поспорил с западными баронами, с которыми и раньше, и сейчас не каждый решился бы иметь дело – они и жадны, и сильны. Спор рос, и господину аббату пришлось бросить им вызов, ну и, кратко говоря, он сам в боевых доспехах повёл против них своё войско. Встретились они примерно в двадцати милях к западу отсюда на поле близ Перекошенного моста. Там Святая Церковь была разбита, но аббат, будучи отважен в бою так же, как в пении месс, хотя и не так опытен, не захотел бежать. Никто не дерзнул его убить, и баронам пришлось увести его с собой, он и поныне сидит в самом надёжном их замке на Красной горе к западу отсюда. С тех пор, как аббата пленили, а многие из его самых опытных воинов были убиты, остальные спрятались за стены Хайема, который осадили жители Западных земель. Враги думали, что с лёгкостью возьмут город, но монахи и их люди организовали неплохую оборону, так что противник поломал зубы и оставил осаду Хайема, зато взял большинство замков и крепостей во владениях аббата. Одни сожгли, в других поставили гарнизоны. Бароны увели в плен довольно много мужчин и женщин, а также слуг, так что земли Хайема наполовину опустошены. И хотя монахи неплохо обороняли стены, они боялись выводить людей из города. В результате, будучи запертыми в собственном городе и не имея никаких дел, которые могли бы ободрить их сердца, они стали угрюмыми и грубыми.