– А она?

– Девушка со мной.

Охранник хотел было возразить, но его отвлек худой сгорбленный человек, чьё лицо было скрыто под нависшим капюшоном. Он позвал охранника и что-то шепнул ему на ухо. Страж ворот коротко кивнул и выдрессировано гаркнул:

– Добро пожаловать в Гортон. Следующий.

Вера засекла вспышку подозрения в синих глазах Эвона, но, если он в чём-то и усомнился, виду не подал. А их «белый билет» растворился во мраке.

Дорога до замка была прямой. По её краям располагались сферы, источающие приглушенный жёлтый свет. Кое-где встречались торговые лавки и магазины. В животе заурчало, когда в нос ударил запах только что испечённых булочек.

– Купите пирожок, милочка, – предложила продавщица. – Свеженькие, тёпленькие. Самые вкусные пирожки во всём Гортоне!

Вера с мольбой посмотрела на Эвона. Он улыбнулся и протянул женщине несколько монет.

– Сдачи не надо.

Продавщица округлила глаза и скороговоркой застрекотала:

– Самые вкусные и горячие пирожки! Мистеру и его даме!

Вере вручили целый пакет пирогов.

– Круглые с сыром, а квадратные с ягодами.

Вера поблагодарила женщину и удивлённо посмотрела на Эвона:

– Зачем так много? Здесь штук двадцать!

– Я тоже буду.

– Ааа…

Пирогов много не оказалось. Бледные стены замка белели совсем близко, но идти до них было долго. Когда впереди показались резные ворота, все торговцы уже были дома, а Вера дожевывала последний холодный пирог.

У входа их уже ждали. Смуглый юноша кивком поздоровался и велел следовать за ним.

Слуга повёл их по извилистым коридорам. То светлые и просторные, то узкие и тёмные, они вились по замку, словно паутина. Если бы Вере одной пришлось искать дорогу обратно, то она непременно бы заблудилась.

Юноша вывел гостей на улицу. Минув небольшой ручей, он направился к арке, увитой вьюном. За ней скрывался шикарный сад – море цветов и кусты роз, наполняющих воздух пьянящим ароматом. По всему периметру сад освещали такие же сферы, что и центральную улицу.

Парень оставил гостей у фонтана в центре сада и удалился.

– Что теперь? – шёпотом спросила Вера. Плеск воды делал голос совсем тихим.

Эвон пожал плечами.

– Наверное, нужно подождать.

Вера осмотрелась. Сад благоухал пьянящими ароматами цветов, влажный ветер ласкал кожу. Но взгляд девушки неумолимо притягивала виноградная лоза. Она была очень старой, если даже не древней. Мясистые стебли вились вокруг высоких с острыми краями камней, их поверхность покрывала грубая морщинистая кора. Именно она в первую очередь выдавала возраст растения. Камни же, казалось, выросли из самой земли. Приглядевшись, Вера поняла, что фактически так и есть: очевидно, при воздвижении замка скалистая поверхность обрабатывалась, а эти два фрагмента остались не тронутыми. Возможно, и лоза была не посажена в саду, а росла здесь задолго до его появления.

Вере захотелось обнять лозу и отведать пару ягод этого дивного растения, как с другого конца сада показалась прямая мужская фигура.

– Не стесняйтесь, моя дорогая, – голос твёрдый и колючий, – угощайтесь.

Вера смущённо улыбнулась, но мужчина не заметил её неловкости и сел в глубокий трон. Тут же возле него появился слуга, сопровождавший их до сада, с круглым подносом в руках.

– Здесь растет лучший виноград во всей вселенной, – мужчина взял с подноса несколько виноградин и, покрутив их на ладонях, проглотил.

Вера последовала примеру Эвона и, опустившись на одно колено, низко поклонилась.

– Не нужно церемоний, – хозяин нетерпеливо махнул рукой. – Право, лучше отведайте прелестных ягод.

Мужчина широко улыбнулся, его кустистые брови сошлись на переносице, а взгляд пристально изучал Веру. Неуютно поёжившись, девушка подошла к трону и взяла с подноса две ягоды. Не поняв вкуса, она машинально их проглотила и поспешила вернуться на прежнее место.

– Эвон, ну что же вы стоите? – ласково поинтересовался хозяин. – Не стесняйтесь, уважьте старика.

Эвон поклонился.

– Прошу извинить меня, великий Райен, но я не люблю виноград.

– Да? Что ж, не буду настаивать.

Райен махнул рукой, и юноша с подносом удалился.

– Ответь, Эвон, кто дал тебе право рисковать Наследницей? Вы шли за пределами Гортона, а это опасно. Тёмная раса непредсказуема, тем более в наше время. Ты поставил под угрозу весь мир!

Голос Райена гневными волнами разлетелся над садом, колдун был в ярости.

– Чем ты думал?!

Эвон выдержал яростный напор колдуна, не отводя глаз.

– Вы знали, что мы придём.

Вспышка гнева угасла так же внезапно, как и появилась. Райен подошёл к Эвону.

– Именно поэтому я тот, кто я есть.

– Значит, вы должны знать и то, зачем мы здесь.

Колдун хитро улыбнулся.

– Всё не так просто, мальчик мой. Мне тысячи лет, я знаю пророчества и предсказания. Я знаю людей, их потребности и слабости. А ещё я умею мыслить логически. В пророчествах говориться о том, что магическая энергия найдет оболочку здесь, в Гортоне. Значит, Наследница рано или поздно должна была здесь объявиться. Да, я вас ждал.

Но ни в одном предсказании не указывается мотивов, что движут людьми. Согласно моим данным, вы были на Святой Земле. Это идеальное безопасное место. Ты выполнил свой долг, Эвон. Ради спасения мира ты сделал всё, что должен был. Ты достиг логического конца. Это значит, что ко мне тебя привели совершенно другие мотивы, не всеобщие. Вы пришли сюда ради себя, из личных целей. Это ведь так?

Райен убрал с Вериного лица волосы и заглянул в глаза. От его прикосновения по коже побежали мурашки.

– Что заставило двух молодых людей рисковать жизнями, не только своими, и чётко исполнить предсказания?

Колдун грустно улыбнулся и, резко развернувшись, вернулся на трон.

– Старо, как мир, – горько заявил он. – Ты разочаровал меня, Эвон Лойти. В самый ответственный момент твой разум уступил чувствам.

Ни один мускул не дрогнул на лице Эвона. Свистящее дыхание колдуна вторило шуму ветра.

– К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Впрочем, – колдун щёлкнул пальцами, и в саду снова появился слуга, – Артур, расположи гостей в лучших восточных апартаментах.

Юноша кивнул и удалился. Райен устало вздохнул.

– У вас всего одна ночь. Завтра магия обретёт свободу.

Вера любила Эвона, а Эвон любил Веру. Они принадлежали друг другу, и не было в те часы никого счастливей на земле.