о ком?

Сандфорд и остальные.

Не обращать мой… гнев… на них? Да зачем бы?

Ответом стал полный непонимания взгляд и попытка рассмотреть скрытую ложи в глазах Брэнделя.

Потому что…. – и тут она наконец поняла, насколько промахнулась с догадкой, и захлопнула рот.

Лицо Брэнделя в ответ стало полностью непроницаемым: и он догадался, о чем подумала девушка. Решив больше не томить ее ожиданием, он продолжил:

Ну… я бы удивился, если бы ты за мной не пошла.

Да? – прозвучал настолько тихий ответ, что Брэндель едва его услышал, – то, как вы это сказали… словно за безрассудную дурочку меня держите …

Нет, конечно, нет, – мрачно затряс головой Брэндель, – не то, я всего лишь уважаю твое решение.

А что насчет остальных?

У всех есть свои обязательства и ответственность. Все могут принимать решения сами за себя, но это не значит, что все так всегда и поступают. Я уважаю принятые другими решения, но сделал выбор – будь готов к последствиям. Импульсивный момент может решить судьбу, а грань между идеализмом и наивностью очень четкая. Идеалист ее видит, понимает, чем придется платить за свои поступки, и все равно поступает так, как поступает.

На мгновение он сделал паузу, после чего продолжил:

Ты здесь потому, что решила не убегать, не так ли?

Кивок в ответ и взгляд в направлении усадьбы барона, слегка освещенной в темноте:

По правде говоря, я бы скорее умерла, чем отступила перед этой падалью.

Тогда наши взгляды здесь совпадают, и мы стоим плечом к плечу. С чего бы мне тебя винить?

Потому, что я аутсайдер, в конце концов…

Но Скарлетт была далека от истины: Брэнделю явно хотелось видеть ее в своем отряде, ведь боец Золотого ранга мог сыграть ключевую роль в любой битве. Хорошо, что она смогла прижиться в отряде, не оставаясь отщепенцем. И уж точно ни минуты он не собирался списывать ее со счетов, но все же понимание, что ее держат с ним только Серые Волки, стало не слишком обнадеживающим открытием.

Единственно возможной реакцией на такое была теплая улыбка. На большее времени не оставалось: его взгляд вернулся к Кабиасу.

Казавшееся коротким копье генерала немертвых контрастировало в размерами его туши. Для обычного человека длина была бы подходящей, но не для этого гиганта. В его глазах пылал огонь Душевного Пламени, но монстр не двигался с места. На самом деле, тот на многое был готов пойти, чтобы не двигаться с места как можно дольше.

Оглядев окружавшие руины, Брэндель обратился к красноволосой девушке:

Скарлетт.

Да, господин.

Не поможешь Медиссе? А эту историю оставь мне.

Она поспешно кивнула и двинулась прочь, подняв алебарду на одно плечо. Взглянув на Кабиаса, полускрытого туманом, она сделала еще два шага и остановилась.

Могли бы просто приказать, – прошептала она.

Услышав, он поднял бровь и внимательно оглядел соратницу, но шанса ответить не представилось: та уже убежала, исчезая в тумане и дыму битвы. Удовлетворенно улыбнувшись, он оперся на меч и сложил руки перед собой.

Кабиас и Брэндель продолжали буравить друг друга взглядами, не двигаясь с места.

Медисса

Медисса столкнулась с проблемой: наемники продолжали теснить армию Гродэна за внутренние ворота, их боевой дух рос квартал за кварталом, а вместе с ним – и натиск, но последний рубеж обороны барона состоял из его личной стражи, элиты, подкрепленной к тому же целой армией скелетов.

И немертвые эти отличались от остальных и ярким сиянием мраморно-белых костей в лунном свете, и гибкой кожаной броней, и копьями с причудливой рукоятью, и запасными поясными мечами. В довершение ко всему, у каждого за спиной было по три-четыре костяных метательных кинжала.

Выстроились эти необычные скелеты позади основной стражи, стояли очень тихо, но наемники их моментально узнали: только что они столкнулись в битве с такими же, и понесли значительный урон.

То была элита рядовых Мадара: известные как Костяные Шипы, они формировали костяк кавалерии Таркуса и были «высшими» сущностями среди «низшего» ранга.

Их появление здесь могло означать только одно –командир рангом повыше, генерал, тоже где-то поблизости.

Наконец, перед эльфийской принцессой предстал немертвый рыцарь. Один из четверки Всадников Апокалипсиса, Черный Рыцарь, «Весы Справедливости», самый ужасающий и загадочный из всех четверых.

Она разглядела золотую маску, наполовину улыбающуюся, наполовину плачущую, и нашла ее весьма пугающей.

Золотые глаза за маской немигающе уставились на Медиссу.

Кто… что ты такое? – брови девушки-рыцаря слегка сошлись на переносице. Предыдущая короткая схватка, после которой противники тут же разошлись по сторонам, уже раскрыла силу немертвого напротив.

Серебряный эльф. Черный рыцарь был удивлен, но ответил полным очарования голосом:

Так ты тоже с этим человечишкой? Интригующе. Он точно не виконт, и не просто Брэндель из Бучче с претензией на Горного рыцаря. Даже чародеи и Черной башни не настолько сведущи о Мадара. По моему скромному суждению, он скорее один из Древних.

Древних? – непонимающе переспросила Медисса.

Внезапно они оба подняли голову. В глазах отразилось яркое зарево с юга – магический сигнал.

Том 2 Глава 155

Янтарный меч – том 2 глава 155

Глава 155 – Зарождающийся рассвет (7)

Рабан

Всю обширную равнину осветила зародившаяся в руинах южных внутренних ворот вспышка яркого света. То сияя ярче, то затухая, со стороны она казалась чем-то совершено неземным.

Рабан, командир Смутьянов, сохранял подчеркнуто отстраненное выражение лица. В свете и тени танцующих вспышек его мускулы выделялись особенно резко, придавая устрашающий вид. Массивный мужчина с гигантским мечом с дьяволом на рукояти неподвижно стоял в освещении лунного света, сосредоточив все внимание не на мерцании и всполохах, а на том, что происходит за городской границей.

Тьма, казалось, сосредоточилась за горизонтом, сформировавшись в ровную линию. Зато между лесом и городской стеной все застилал легкий туман, создавая иллюзию, что ничего необычного не происходит. Впрочем, эту иллюзию безмятежности нарушал лишь шелест тысячи шагов по листве.

Совершенно нечеловеческих и словно идущих из ада шагов.

К городу двигалась огромная армия.

В Ауине Рабан не был рыцарем. Он служил в кавалерии Карсука, и ушел в отставку после множества битв с Мадара. И все же вел он себя как рыцарь, что давало ему преимущество среди наемников.

Прислушиваясь к окружающим звукам с полуприкрытыми глазами, он почти не сомневался, что это армия Мадара. Именно так, ряд за рядом, в полном молчании, двигалось бы войско скелетов, и шелест этот громом звучал в его ушах, заставляя сердце биться чаще.

В темноте показалось свечение, словно