С рассветом 12 сентября 1683 года солнце озарило замечательную, навеки незабвенную картину: все христианское войско двинулось вперед на варваров. Слева, ближе к Дунаю, развернулись имперские войска под предводительством герцога Лотарингского, у которого под началом находилось тридцать три владетельных принца; в числе их был один из Савойского дома. В центре были правительственные войска, а также и саксонские, и баварские, под предводительством самих курфюрстов; справа – поляки со своим королем Собесским. Туркам приходилось теперь выстроить фронт одновременно на две стороны: к стороне города и к стороне подкрепления.

В четыре часа пополудни они были оттеснены до самых своих шатров, а последний приступ поляков, со стороны Дорнбаха, окончательно решил участь этого достопамятного дня. Турки обратились в бегство, оставив на поле битвы 10 000 человек убитыми, 300 орудий, 15 000 палаток, 9000 повозок и до десяти миллионов деньгами и драгоценностями. Погоня за бежавшим врагом тоже дала значительные результаты. Злополучному визирю (первому министру) пришлось поплатиться жизнью за свое поражение: его удавили и затем еще обезглавили. Из числа победителей особенный почет выпал на долю короля польского, которого восхваляли, воспевали и благословляли на все лады. Так, например, текстом проповеди по случаю одержанной победы был выбран 6-й стих I гл. Евангелия от Иоанна: «…Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн…», а император до того забыл правила этикета, что при встрече с освободителем своей столицы сам подошел к нему и снял перед ним шляпу, обмениваясь несколькими словами. В Регенсбурге сейму также дано было знать об этой победе, которая подняла немцев во мнении не одних только турок, но и других держав.

Военные действия после 1683 г.

Затем последовал целый ряд счастливых походов. 2 сентября 1686 года был снова завоеван город Офен, находившийся 145 лет во власти турок. В 1687 году герцоги Лотарингский и Макс Эммануил Баварский одержали блистательную победу при Могаче (Mohacz). Седмиградия также была теперь занята, потому что Габсбургу вздумалось воспользоваться добытой чужими руками победой и поживиться владениями этого княжества, как некогда в Богемии, после битвы при Белой горе, и как еще много раз впоследствии, в новейшее время. С февраля 1687 года началась в Эпериесе кровавая расправа и продолжалась целый год. В ноябре же, после того, как жестоким Альбам того времени наконец удалось подавить дух строптивости в дворянах и в народе, в Пресбурге был созван сейм, внесший существенные изменения в старые постановления; так, например, признано право престолонаследия за Габсбургским домом и окончательно уничтожено исконное право народа и дворянства возмущаться несправедливыми притеснениями власти и браться за оружие для защиты своих вольностей; остальные же привилегии, составлявшие скорее собственность дворян, нежели простолюдинов, были тоже утверждены, и кровопролитие в Эпериесе прекращено. В 1687 году в Константинополе произошли важные перемены: Мохаммед IV был свержен, а на его место был избран Солиман III; но эта перемена ничего не изменила к лучшему. Города продолжали переходить во власть христиан: в 1688 году имперские войска взяли Мункач и Белград. Тщетно надеялись турки на неожиданные и разнообразные перевороты, которые уж не раз были им на пользу. Ревностно наступал на них Габсбург, с помощью великого союза, который давал ему возможность нападать на них с двух сторон одновременно. Стремления османов к перемирию ни к чему не привели. В августе 1689 года, при Патрише, маркграф Людвиг Баденский одержал большую победу, но с того же года дела турок стали понемногу поправляться, при третьем представителе семейства Кеприли – Мустафе, который объединил рассеянные войска правоверных, и даже Белград был взят ими обратно (1690 г.). А Седмиградия попала в руки Текели, которому нечего было ждать пощады от Габсбурга и который отчасти держался стороны турок. Еще целых семь лет длилась эта нескончаемая война. Положение Австрии было отчаянное, потому что ей приходилось обороняться с двух сторон, что, впрочем, оказалось ее уделом вплоть до 1866 года. Случались блестящие победы, но они не приносили особенно успешных результатов, как, например, в августе 1691 года при Саланкемене близ Землина, так как тем же полководцам, маркграфу Баденскому и принцу Евгению Савойскому, приходилось в последующие же годы обращать свое внимание на Запад, на Италию и Германию. С 1695 года, кроме австрийцев и венецианцев, у турок появились еще новые враги – русские со своим царем Петром I, завоевавшим в 1696 году крепость Азов. Между тем, в 1691 году Солиману III наследовал Ахмед II, а последнему наследовал в 1695 году Мустафа II, который снова сам явился на поле битвы и при нем состоялось великое поражение турецкой армии, закончившееся миром. Во главе имперских войск его встретил принц Евгений Савойский, которому в то время шел всего тридцать четвертый год, но который уже успел прославиться воинской доблестью. Ему-то выпала на долю честь и чрезвычайная слава победы при Зенте (Zenta) на реке Тиссе. В сентябре 1697 года принц Савойский напал на турок в то время, как они переправлялись на левый берег Тиссы, оставив позади, на правом берегу, свою пехоту. Спокойно, по-восточному, отнеслись они к появлению врага и дали ему беспрепятственно закончить свой маневр. Таким образом, имперское войско благополучно выстроилось в боевом порядке, а в четыре часа пополудни произведено было и нападение на турок, которые бежали врассыпную. Убитыми, пленными и потонувшими турки потеряли 25 000 человек; наутро победители успели еще завладеть вражеским станом, 9000 повозок, 60 000 верблюдов, целыми миллионами денег и иной добычи.

Османы просили мира, которому способствовали морские державы: Англия и Голландия. Он состоялся 26 января 1699 года при Карловице, между Портой – с одной стороны, и императором Леопольдом, Польшей и Венецианской республикой – с другой, причем строго были соблюдены правила законного церемониала: представители всех четырех держав вступили одновременно, из четырех дверей, в особый, приготовленный для заключения договора, покой. На долю Австрии досталась Седмиградия и наибольшая часть Венгрии; та же часть, которая приходилась к югу от реки Марицы до Дуная, а также и Темешвар, осталась за турками. К их чести следует отнести, что они отказались воспользоваться предложением габсбургских властей – выдать им Текели. Польша возвратила Молдавию, а вместо нее получила пограничные губернии между Днестром и Днепром, Подолию с крепостью Каменец-Подольском и Украину. За Венецией остался полуостров Морея и несколько далматских владений; некоторые же завоевания свои, как, например, Лепанто, ей пришлось возвратить туркам обратно.

Карловицкий мир, 1699 г.

Этим достопамятным и выгодным для Австрии миром заключился XVII век. Турки были поставлены отныне и (как оказалось впоследствии) навсегда в оборонительное положение, а император отделался от сильного врага, угрожавшего ему с Востока, оказав этим некоторую услугу всей Европе. Однако это не возвратило германскому императору утраченное им главенство в ряду европейских держав; даже, скорее, наоборот. Причина тому была весьма простая: этот царствующий дом держался того мнения, что всю душу свою немецкий народ вложил в дело религии и ее ревностных поборников – иезуитов, а между тем, для него уже были ясны как день все преимущества и добрые стороны протестантизма, которые могли пройти незамеченными только при ослеплении, каким, впрочем, и отличались приверженцы папского престола. Свои творческие силы протестантизм выказал на деле – в образовании Бранденбургско-Прусского государства, которое стало быстро преуспевать уже в начале XVIII века, в качестве королевства Пруссии.