Сэр Томас поднял свой щит с эмблемой, изображавшей сноп пшеницы, и, глянув налево, увидел, что его второй отряд тоже перебрался через первый вал и бегом мчится по траве к следующему. Его лучники навалились на новый частокол, и он рухнул с такой же легкостью, как предыдущий. Никто не орал, не выкрикивал приказов, не призывал на помощь святого Георгия. Люди просто делали свое дело, но как мог враг не услышать шума от падения бревен?

Однако второй частокол рухнул следом за первым, сэр Томас с лучниками рванул в образовавшуюся брешь и увидел впереди луг, а за ним – живую изгородь, окружавшую вражеские палатки, ветряную мельницу и освещенные ярко полыхающими кострами чудовищные очертания двух осадных машин.

Цель была близка, и сэр Томас почувствовал мощный всплеск радости, ибо решил, что сумел захватить врага врасплох и теперь победа будет за ним.

И в этот момент, в миг его торжества, защелкали арбалеты.

Стрелы прилетели с правого фланга, с земляного берега, который проходил между вторым валом и живой изгородью. Лучники падали, издавая проклятия. Сэр Томас обернулся в сторону стрелявших, но все арбалетчики находились в укрытии, и тут спереди, из густой живой изгороди, полетело еще больше стрел. Стало очевидно, что это не он захватил врага врасплох, а наоборот. Слышались пронзительные крики раненых. Правда, их длинные стрелы вспышками пролетали в лунном свете, но сэр Томас не видел никаких целей и понял, что лучники просто стреляют наугад.

– Ко мне! – крикнул он. – Готовьте щиты!

Примерно дюжина ратников, услышав приказ, сбилась в плотную группу, которая, сомкнув щиты, неловко побежала к живой изгороди. Только преодолев ее, можно было надеяться, что хоть кто-то из арбалетчиков окажется на виду. Лучники выпускали стрелы вперед и вправо, отвечая на арбалетные выстрелы, но не видя самих стрелявших.

Бросив взгляд через дорогу, сэр Томас увидел, что и второй его отряд оказался в точно таком же положении.

– Мы должны прорваться через эту изгородь! – крикнул он. – Через изгородь! Лучники! Через изгородь!

Стрела из арбалета ударилась о щит, развернув его вокруг. Еще одна со свистом пролетела над головой командира. Рядом на траве корчился лучник: стрела пронзила ему живот.

Теперь крики звучали повсюду. Одни призывали святого Георгия, другие проклинали дьявола, некоторые в отчаянии выкрикивали имена жен и матерей. А из темноты все сыпались и сыпались вражеские стрелы. Вот один лучник отшатнулся, получив стрелу в плечо, другой, раненный в пах, истошно завопил. Ратник упал на колени, призывая Иисуса, и только теперь сэр Томас услышал и голоса врагов, выкрикивавших приказы и ругательства.

– К изгороди! – рявкнул он, надеясь, что, прорвавшись за терновник, лучники, по крайней мере, смогут стрелять не вслепую.

Наконец кто-то обнаружил в живой изгороди брешь, прикрытую плетеными щитами. Англичане мигом разметали их и хлынули в проем. Арбалеты защелкали еще чаще, стрелы полетели еще гуще, кто-то крикнул сэру Томасу, чтобы он посмотрел назад. Командир оглянулся и увидел, что противник послал десятки арбалетчиков, чтобы отрезать ему путь к отступлению, и теперь эта новая сила теснит людей Дэгворта в центр лагеря.

«Это ловушка! – подумал он. – Проклятье! Чертов Карл заманил нас в этот лагерь, как в западню, чтобы окружить и уничтожить. Ну что ж, остается только драться!»

– Через изгородь! – громовым голосом проорал сэр Томас. – Перебраться через эту чертову изгородь!

Петляя между телами своих бойцов, он проскочил в проем в терновнике, выискивая врага, чтобы убить, но увидел впереди лишь сплошную стену закованных в латы рыцарей и ратников с сомкнутыми щитами и опущенными забралами. Правда, теперь лучники могли стрелять прицельно, только вот осталось их слишком мало, а вражеских арбалетчиков, по-прежнему укрывавшихся за изгородями, частоколами или павезами, слишком много. И их стрелы косили лучников одного за другим.

– Вверх по склону! – скомандовал сэр Томас, ибо то была самая приметная веха.

Он хотел собрать своих людей, выстроить их и, по крайней мере, схватиться с врагами как положено, но арбалетчики, сотни арбалетчиков, уже стреляли со всех сторон. Обстрел был так силен, что его люди начинали разбегаться по лагерю, тщетно надеясь укрыться среди палаток.

Дэгворт в бешенстве выругался. Сейчас к нему подоспели бойцы из второго штурмового отряда, но все его люди путались в палатках, спотыкаясь о веревки, а стрелы из арбалетов проносились в темноте, неумолимо выкашивая английское воинство.

– Стройся! Сюда! Строиться здесь! – орал командир, выбрав открытое пространство между тремя палатками, и примерно двадцать или тридцать человек побежали к нему.

Увы, вражеские арбалетчики увидели их и засыпали темные проходы между палатками своими стрелами. Затем появились бретонские ратники, и английские лучники рассеялись снова, пытаясь отыскать подходящее место, чтобы перевести дух, найти укрытие и поискать цели.

Над головами врагов появились знамена нормандских и бретонских сеньоров, и сэр Томас, уже понявший, что попал в ловушку и потерпел поражение, ощутил прилив ярости.

– Смерть ублюдкам! – взревел он и во главе горстки людей устремился на врагов.

Сталь зазвенела о сталь. Теперь англичане, по крайней мере, сошлись с противником лицом к лицу. Они отвечали ударом на удар и больше не были мишенями для невидимых арбалетчиков, которым пришлось прекратить обстрел, чтобы не убивать своих. Правда, генуэзцы продолжили охоту за рассеявшимися лучниками, но некоторые из них сумели укрыться за лагерными повозками, откуда наконец-то смогли по-настоящему отстреливаться.

Однако сэр Томас понимал, что дело дрянь. Его силы были невелики, так что враг подавлял одной лишь своей численностью. Щиты с треском стукались друг о друга, копья подныривали под щиты и вспарывали сапоги. Какой-то могучий бретонец взмахом топора сбил с ног двоих англичан. В их строю образовался разрыв, в который с торжествующими криками устремились воины с эмблемами белого горностая. Ратник вскрикнул, получив удар топора по бедру, но умолк, когда второй топор раскроил ему череп. Сэр Томас, шатаясь, отступил назад, отражая удар меча, и увидел, что некоторые из его людей бегут в темные проходы между палатками в поисках укрытия. Их забрала были опущены, и воины вряд ли видели, куда они бегут и откуда наносит им свои смертельные удары враг. Дэгворт полоснул мечом человека в шлеме со свиным рылом, затем отбил черно-желтый щит, отступил на шаг, чтобы было где развернуться для следующего удара, и тут его ноги запутались в веревках шатра. Командир англичан упал назад, прямо на парусину.

Рыцарь в шлеме с забралом, похожим на свиное рыло, и в сверкающей в лунном свете броне навис над сэром Томасом, приставив меч к его горлу.

– Я сдаюсь, – поспешно промолвил воин и повторил эти же слова по-французски.

– Кто ты? – спросил рыцарь.

– Сэр Томас Дэгворт, – с горечью ответил английский командир, протягивая меч противнику.