— Но ты же сам говорил, что это просто машина, Я не хочу, чтобы ты себя измучил, но, !Ксаббу, попробуй один разок, на всякий случай. Может, вспомнишь, как ты это сделал.

— А что, если мы попадем в еще менее приятное место?

— Ну что ж, тогда развернемся и снова придем сюда, в Недоделанный мир. Ведь проход открыт в обе стороны, так ведь?

— Не совсем уверен, — с сомнением ответил !Ксаббу, но все-таки принялся вертеть зажигалку с большим вниманием. Он катал ее между ладоней, как кусочек мокрого мыла. Но очень скоро остановился. — Я чувствую, что у меня есть шанс, но сейчас я слишком устал. Сейчас не лучшее время.

Она вспомнила; как он бился в конвульсиях меньше получаса назад, и стала ругать себя за бесчувственность.

— Извини, !Ксаббу. Конечно, это может подождать. Тебе нужно отдохнуть. Иди сюда, положи голову мне на колени.

Она прислонилась спиной к бесформенному выступу, похожему на расплывающийся набросок кусочка ВР. Он больше напоминал идею, чем реальный предмет, в данном случае кусок виртуальной действительности потенциально должен бы стать кочкой, покрытой травой, на будущем холме. Было не очень удобно, но Рени бывала в местах и похуже. !Ксаббу пододвинулся поближе и вытянулся вдоль ее ноги, а его хвост щекотал ей подбородок. Он обнял руками колени Ирен Сулавейо и положил на них голову — забавная комбинация из человека и животного. Бабуин тотчас уснул.

Рени уснула вскоре после него.

Она не знала, сколько проспала, потому что в этом мире времени не было, но чувствовала, что довольно долго. Когда Рени открыла глаза, ее подстерегала неожиданность; что-то очень важное вывернулось наизнанку.

Первым, что бросилось в глаза, было небо — совершенно бесцветное раньше, теперь оно приобрело цвет. Только лишь легкий оттенок серого, но все-таки цвет. И другие цвета изменились, словно громадный фильтр чуть сдвинулся по шкале, и все в этом незаконченном мире стало чуточку темнее и чуточку тверже. Но не все предметы стали плотнее: некоторые из них, которые раньше были вполне материальными частями пейзажа, как бы стирались, превращались в фантомы самих себя. А некоторые и вовсе исчезли, ушли в никуда. Видимо, весь мир находился в стадии перехода, перестраивался во что-то другое.

Но из чего и во что? И почему это происходит так медленно? Что должно получиться в конце? Тотальное и почти мгновенное изменение пейзажа, когда они потеряли и Азадора, и лодку, умопомрачительные трансформации могли быть ответом на второй вопрос. А не являются ли слишком быстрые изменения там и слишком медленные здесь просто разными режимами одного процесса? Может, система сломана, как Рени и подозревала? Или перестраивает себя во что-то другое? Терзаемая неразрешимыми вопросами, она и не заметила, что голова !Ксаббу исчезла с ее колен, но тут бабуин заговорил.

— Знаешь, Рени, я проснулся с одной мыслью.

Он сидел рядом на корточках и изучал зажигалку Азадора.

— Ты хорошо отдохнул?

— Да, хорошо, спасибо. Я хочу рассказать тебе мою мысль. Я считал эту вещь инструментом, наподобие палки-копалки. А что, если она больше, чем инструмент?

— Не понимаю. — Рени заметила, что Эмили нет на том месте, где она находилась раньше, но раз !Ксаббу не беспокоится, значит, все в порядке — Больше, чем…

— Что, если она больше, чем инструмент? Что, если это Имя? Многие примитивные народы, и мой в том числе, верят в великую силу имен. Узнать истинное имя чего-либо значит получить над ним власть, А что, если зажигалка принадлежит кому-то из Братства?

— Тогда мы можем использовать ее, перемешаться с места на место, — задумчиво произнесла Рени. — Возможно, по-настоящему планировать, куда нам нужно, а не бродить вслепую.

— Это так, но если эта вещь принадлежит человеку Грааля, она может делать для нас то же, что и для него, то есть это может быть Именем.

— Ты хочешь сказать, как ключ доступа? Мы сможем попасть в такие места, куда нам путь закрыт? А может, и вовсе выйти из Сети?

— Или в файлы с информацией Братства Грааля. — Он улыбнулся. — Тогда мы можем нанести им серьезный урон.

— Ой, !Ксаббу! — Она радостно захлопала в ладоши. — Это куда лучше, чем я могла надеяться! Может, нам удастся добыть информацию про Стивена и остальных, ..

Ее ликование прервало появление Эмили, она бежала вниз по холму со всех ног, конечности так и мелькали в воздухе, словно за ней гнались черти.

— Помогите! — завопила она. Рени вскочила на ноги.

Эмили вдруг остановилась, лицо искажено маской боли и ярости.

— Я же вам говорила, что хочу есть, мне нужна еда! Вы обещали поискать, но не стали, а я умираю от голода! Здесь совсем ничего нет!

Рени изумилась такому сильному гневу девушки. И откуда им знать, что она на самом деле хочет есть? Они даже не знали, кто она такая, а тем более как она взаимодействует с Сетью. Может быть, Эмили на самом деле страдает?

— Мы тебе поможем, поищем… — начала было Рени, но Эмили прервала ее отчаянным воплем:

— Я уже искала, я же говорила, и здесь совсем ничего нет! А ведь я прошу не только для себя, вы, наверное, думаете, что я эгоистка и дура, а ведь совсем меня не знаете. Пища нужна моему ребенку! Я ношу ребенка!

— Снова? — единственное, что нашлась сказать Рени, и добавила. — Я хочу сказать: все еще?

— Вы ничего про меня не знаете, — стенала Эмили, потом опустилась на землю и горько заплакала.

— Наверное, нужно что-нибудь найти для нее, — сказала Рени !Ксаббу и вздохнула. — Может, найдем какие-нибудь полувыросшие фрукты или еще что. — Она внимательно посмотрела на девушку. — Эмили все еще беременна. Что все это значит?

!Ксаббу по-прежнему трудился над зажигалкой, поворачивая ее в своих проворных пальцах, он пытался отыскать нужный путь, был так поглощен, будто читал сложную поэму по книге для слепых.

— Пожалуй, нам лучше поискать другое место, — возразил он, — Что-нибудь более привычное, где есть еда для Эмили, укрытие, обычные вещи.

«Да, обычные вещи, вроде акушера», — чуть не сказала Рени вслух, но тут ей пришла в голову новая неприятная мысль.

— А когда тебе рожать? — Рыдания стали тише.

— Не… Не знаю.

— Когда у тебя последний раз были критические дни, месячные?

Девушка нахмурилась.

— Задержка на шесть недель. Это я знаю. — Она вдруг заговорила шепотом: — Я так странно себя чувствую.

Рени облегченно вздохнула. У худых трудно понять, но, даже учитывая временные помехи в Сети, ей еще нескоро рожать.

— Мы сделаем все, что сможем, поможем тебе, — теперь она старалась говорить мягче. — Мы найдем тебе еды…

Рени замолчала. !Ксаббу затих, его пальцы двигались очень осторожно. Он не смотрел на металлический кусочек в своих руках, а устремил взгляд куда-то вдаль, словно к чему-то прислушиваясь.