— Эй ты! — крикнул ей сердитый голос, но Арья метнулась мимо, расталкивая людей, просачиваясь между ними, натыкаясь на тех, кто попадался ей по пути.

Чья-то рука попыталась ухватить ее за ногу, она рубанула Иглой и ударила пяткой. Упала споткнувшаяся женщина, и Арья пробежала по ее спине, рубя в обе стороны, но все это было ни к чему. Слишком много было людей вокруг, и всякий намеченный ею проход немедленно смыкался. Кто-то оттолкнул ее в сторону. Санса еще кричала.

Сир Илин извлек огромный двуручный меч из ножен, пристроенных за спиной. Он занес клинок над головой, и солнечный свет заплясал на темном металле, отражаясь от края более острого, чем любая Игла. Лед, поняла она. В руках у него Лед! Слезы заструились по лицу Арьи, ослепляя ее. И тут из толпы метнулась рука, сомкнувшаяся на ее предплечье волчьим капканом. Игла отлетела в сторону. Арья пошатнулась. Она упала бы, если бы человек не поднял ее вверх, словно куклу.

Перед ней оказалось лицо: длинные черные волосы, спутанная борода и гнилые зубы.

— Не гляди! — рявкнул грубый голос.

— Я… я… я… я. — Арья зарыдала. Старик встряхнул ее так, что зубы забарабанили друг о друга.

— Закрой свой рот и глаза, мальчишка!

Где-то, словно бы вдали, она услыхала… шум, мягкий вздох, словно бы воздух сразу вышел из груди миллиона людей. Пальцы старика впились в ее руку, жесткие, как железо.

— Гляди на меня. Да, так, именно на меня. — Пахло от него кислым вином. — Помнишь меня, парень?

Она вспомнила запах, увидела спутанные сальные волосы, залатанный пыльный плащ, покрывавший кривые плечи, мрачные черные глаза. А потом вспомнила Черного Брата, явившегося с визитом к отцу.

— Вспомнил меня, так? Смышленый мальчишка. — Он сплюнул. — Здесь все закончено. А ты пойдешь со мной и будешь держать рот на замке.

Она начала отвечать, и он встряхнул ее еще жестче.

— На замке, я сказал!

Площадь начинала пустеть. Толпа расступилась вокруг, люди возвращались к повседневным занятиям. Но жизнь оставила Арью. Онемев, она шла возле… Иорена, да, его звали Иорен. Она вспомнила, что он подобрал Иглу, лишь когда новый спутник вернул ей меч.

— Надеюсь, ты умеешь пользоваться им, парень?

— Я не… — начала она.

Он толкнул ее к двери и, запустив грязные пальцы в волосы, дернул, запрокидывая голову назад.

— Я не умный мальчишка, ты это хочешь сказать? — В руке его был нож.

Клинок прыгнул к ее лицу, и, отчаянно брыкаясь, Арья отдернулась, мотая головой из стороны в сторону. Но он держал ее за волосы так крепко, что кожа на голове разрывалась, а губы ощущали только соленые слезы.

Самые старшие были уже взрослыми: по семнадцать и восемнадцать лет прошло после того, как они получили имя. Один даже встретил двадцатилетие. Но в основном здесь собрались шестнадцатилетние и моложе.

Бран следил за ними с балкона башни мейстера Лювина, прислушивался к напряженным голосам и ругательствам, с которыми они размахивали палками и деревянными мечами. Двор ожил, выслушивая стук дерева о дерево, слишком уж часто прерывавшийся вскриками боли, когда удар приходился по телу. Сир Родрик расхаживал среди мальчишек, — лицо его багровело под белыми усами, — и ругал всех и каждого. Бран никогда не видел старого рыцаря таким раздраженным.

— Нет, — приговаривал он. — Нет. Нет. Нет!

— Они не слишком хороши в бою, — с сомнением проговорил Бран. Он почесал Лето за ушами, лютоволк был занят куском мяса. Кости хрустнули под его зубами.

— Конечно, — согласился, глубоко вздохнув, мейстер Лювин. Мейстер смотрел в трубу с большими мирийскими линзами, измеряя тени и отмечая положение кометы, повисшей над горизонтом в утреннем небе. — Но если хватит времени, сир Родрик справится с делом. Нам нужны люди на стенах. Твой лорд-отец увел лучших в Королевскую Гавань, твой брат взял остальных годных парней. Они теперь за много лиг от замка. Многие не вернутся назад, а нам нужны люди, чтобы занять их места.

Бран с сомнением посмотрел на потевших внизу парней.

— Если бы у меня были ноги, я бы сумел побить любого. — Он вспомнил, что в последний раз держал меч в руке, когда король посещал Винтерфелл. Это был всего лишь деревянный меч, но все-таки он несколько раз сумел сбить с ног принца Томмена. — Сир Родрик обучит меня пользоваться алебардой. Если ее насадить на длинную ручку, Ходор может стать моими ногами. Вместе мы составим рыцаря.

— Едва ли… — усомнился мейстер Лювин. — Бран, на поле брани руки, ноги и мысли человека должны составлять единое целое.

Внизу на дворе вопил сир Родрик:

— Ты дерешься как гусь. Он клюнет тебя, и ты клюнешь его. Отбивайтесь! Защищайтесь от ударов. Гуси нам не нужны! Настоящий меч первым же ударом снесет тебе руку. — Один из мальчишек расхохотался, и старик повернулся. — И ты еще смеешься! Наглец. Ты дерешься как еж!

— Однажды был такой рыцарь, который не мог видеть, — настойчиво продолжал Бран, не обращая внимания на голос сира Родрика. — Старуха Нэн рассказывала мне о нем. У него было длинное древко с кинжалами на обоих концах, он крутил его обеими руками и мог уложить сразу двоих людей.

— Симеон Звездный Глаз, — проговорил Лювин, занося числа в книжку. — Потеряв глаза, он вставил сапфиры в пустые глазницы, так по крайней мере утверждают певцы. Бран, это же сказки, как о Флорианушке-дурачке. Сказка из века героев. — Мейстер цыкнул зубом. — Оставь эти сны, они только разорвут твое сердце.

Сны… Бран вспомнил самый последний.

— Прошлой ночью мне вновь приснился тот ворон… Трехглазый. Он влетел в мою опочивальню и велел идти вместе с ним. Я послушался. Мы спустились в крипту. Там был отец, и мы поговорили. Он был печален.

— Почему же? — спросил мейстер, глядя через трубу.

— По-моему, грусть его имела какое-то отношение к Джону. — Сон смутил Брана больше всех предыдущих. — Ходор не хочет нести меня в крипту.

Мейстер слушал его вполуха. Бран видел это. Лювин оторвал глаз от трубки и моргнул.

— Что Ходор не хочет?…

— Спускаться со мной в крипту. Проснувшись, я приказал отнести меня вниз, чтобы посмотреть, действительно ли отец находится там. Сперва он не понял, чего я хочу. Но когда я привел его на лестницу, показал, куда идти и куда поворачивать, он не захотел спускаться вниз. Просто остановился во тьме на верхней ступени и сказал «Ходор» — так, словно боялся темноты. Но у меня был с собой факел. Я обезумел настолько, что хотел стукнуть его по голове, как делает старая Нэн. — Увидев, что мейстер хмурится. Бран поспешно добавил:

— Но я не сделал этого.

— Хорошо. Ходор — человек, а не мул, которого можно колотить.

— Во сне я летел вниз вместе с вороном, но я не могу сделать так наяву, — пояснил Бран.