Если поставить на место Аниты и Влада нас с Ионой, то однозначно я бы не могла так же отказаться от этой дружбы.

Но, видимо, понимать – это одно дело, а совсем другое изменить своё отношение к ситуации.

Как видим, стоит Фирсову снова оказаться рядом, как я напрочь забываю обо всех умозаключениях, сделанных за полгода жизни без него.

— Романа? — удивлённо поднимаю взгляд на Аниту, окликнувшую меня. — Думаю, нам стоит поговорить.

Предлагает не совсем решительно и мнётся на месте.

Сложно прочитать её эмоции и прийти к выводу, как она настроена по отношению ко мне.

— Давай, если нужно, — лишь пожимаю плечами.

— Тогда пошли в беседку, там точно никто не помешает, — жестом головы зовёт меня за собой, отчего приходится следовать и ломать голову, потому что откровенно не понимаю, что можно ожидать от этой девушки.

Погода на улице радует — яркое, буквально обжигающе солнце с самого утра и едва ощущающийся ветерок, который холодит разгорячённую кожу.

— Скорее всего, стоило решиться на этот шаг очень давно, но мне не хватало мозгов и решительности. Впрочем, не скажу, что сейчас этого стало намного больше… Но год назад, я была убеждена, что ты не услышишь меня. Теперь, после услышанного, считаю, что шанс есть.

— Ты подслушивала? — моментально понимаю, что к чему, и хмурюсь.

— Разве нужно было подслушивать? В отличие от Влада, тебя было слышно на весь дом. Хорошо, что родители уехали рано утром в город по делам.

Понимаю, о чём она, и становится легче от того, что никто нас больше не слышал.

Сама едва не подставила Фирсова! Он ведь всего лишь просил помочь, за что предоставил и мне в ответ неоценимую помощь, а я снова полезла со своими скандалами и обвинениями.

— Я долго жила с мыслью о том, что если бы ты не появилась, то у меня с Владом могло получиться. Он не особо на тот момент горел энтузиазмом вступать в отношения с той, другой девушкой, — начинает говорить Анита, и по её напряжённой позе и бегающему взгляду можно понять, насколько сильно некомфортно ей сейчас находиться рядом со мной. — Лишь потом, когда вы начали встречаться и он моментально отшил ту девчонку, полностью вычеркнув её из своей жизни, я в полной мере осознала, как вовремя ты появилась.

— Почему? — невнятно переспрашиваю.

Разговор веет грустью, но тот факт, что Влад сразу прекратил общение с той девушкой, конечно же, сразу для себя подмечаю.

— Тогда я хотела признаться ему в своих чувствах. Как раз в тот день, когда он впервые пришёл и начал рассказывать о вашей первой прогулке. Кажется, так глаза у него никогда не горели, — она невесело улыбается уголками губ, вспоминая прошлое. — Тогда было невыносимо, но лишь немного позже поняла, как хорошо, что всё-таки ни о чём ему не решилась сказать. Не хотелось, чтобы Влад полностью вычеркнул меня из своей жизни.

Понять, что я ощущаю при этом разговоре, очень сложно,так как чувства смешаны до предела.

— Значит, ты призналась после нашего развода? — закусываю губу, испытывая ревность даже к тому времени, что мы с Фирсовым провели порознь.

— Подожди ты, — фыркает Анита, но как-то по-доброму, без неприязни. — Сначала я обрадовалась, а потом поняла, что нахожусь не в лучшем положении, чем та девушка. Из-за истерик, что ты устраивала необоснованно, Фирсов сначала попросил меня перестать писать и звонить, а после, даже случайно встречаясь со мной у нашего общего друга, окидывал таким взглядом, что жить не хотелось. Всегда больно терять дорогого человека и на своей шкуре я это ощутила слишком отчётливо. В тот день, когда я дала слабость и позвонила Владу в слезах, у моей младшей сестры обнаружили онкологию, и я совершенно не понимала, что должна делать и как жить дальше. Я так и не смогла ему сказать, потому что говорить он не захотел по понятным причинам. И через пару дней, когда мы случайно встретились у Дениса, даже не поздоровался со мной. Прошёл, как мимо пустого места.

Даёт себе время, чтобы перевести дыхание, а глаза начинают блестеть.

— Призналась ли я ему потом? Нет конечно. Ведь оказалось, что какие-либо чувства были надуманы лишь в силу хорошего отношения Фирсова ко мне. И, естественно, я была рада, что не решилась тогда, потому что тогда в этом доме меня бы не было точно. А я действительно считаю Фирсовых своей семьей.

Мне бы хотелось сказать, что Анита всё врёт. Не могла же я сама надумать столько лишнего и видеть в ней такую сильную опасность, которой в самом деле и не существовало.

Только чувство того, что она говорит искренне, не покидает, и я лишь вдыхаю поглубже, когда девушка вновь начинает говорить.

— Мне не совсем понятно, для чего ты всё это рассказываешь именно сейчас. Я больше не являюсь женой Влада, и вряд ли нам чем-то теперь могут помочь твои слова, — лишь пожимаю плечами, прикусывая губу.

Сама же смотрю на девушку, испытывая странные чувства. И не знаю, как правильно реагировать на её признание. Возможно, потому что впервые за два года представляю себя на её месте?

Что бы было, будь Фирсов моим другом на протяжении стольких долгих лет, а потом отказался, как от ненужной старой вещи?

Определённо, испытала бы боль. Потому что всегда больно и неприятно, когда от тебя отказываются в пользу другого человека.

И, видимо, совсем не важно, что я для Фирсова являлась женой, а Анита другом, ведь их дружба длилась гораздо дольше десяти лет.

Прокручиваю в голове, как часто, из-за навязанных мною мыслей, между нами происходили ссоры.

Влад всегда реагировал неоднозначно, сначала пытаясь всё объяснить и успокоить, но когда я никак не хотела поддаваться, сам начинал злиться. Не понимал, почему я ему совсем не доверяю, а я в ответ лишь кричала о том, что проблема не в доверии, а в нём.

Теперь же, будто открыв глаза от долгого сна, всёстановится на свои места. Фирсов прав. Мне хотелось видеть проблему и, конечно же, в силу желания это прекрасно получалось.

«Маленькая моя, скажи, что должен сделать, и я это сделаю. Совсем запутался, чего именно ты требуешь» — неоднозначно просил после наших ссор, крепко прижимая меня к себе так, будто ничего ценнее на всём белом свете у него и быть не может.

Только вот я не могла сама объяснить, чего требую и хочу от него. После ссоры эмоции уходили, а в его объятиях становилось нереально хорошо. Проблемы перестали существовать и казались незначительными.

А потом всё повторялось по кругу.

— Судя по вашему скандалу, смысл до сих пор есть. Я бы и подумать не могла, что каким-то боком являюсь прямой причиной ваших конфликтов, потому что слова, которыми мы обменялись с Фирсовым за время вашего брака, можно легко счесть пальцами двух рук. Это больно, Романа. Слишком больно и сложно терять человека, которому когда-то мог рассказать всё. После смерти матери я ощутила на себе, какие дети могут быть жестокие, если ты хоть в чём-то не как они. «Сирота», «оборванка» – вошло в их каждодневный обиход, при том, что я никогда не одевалась и не выглядела плохо.