Майлз схватил ее за плечи.

– Алан, так не может продолжаться! Где же твой Дар? Используй его!

– Я и так использую! – чуть не плача, воскликнула Аланна. – Мне не хватает умения…

– Загляни в себя, сосредоточься. Неужели ты не видишь – он умирает!

Аланна посмотрела на огонь. Пламя в очаге дожидалось ее, ревело голодным зверем. Она потерла глаза – от плетения мелких чар и заклинаний уже накопилась усталость. Взяла последний мешочек с травами: это была вербена. Она ведь знала, что придется использовать это средство. Словно в полусне, раскрыла мешочек, отрешенно глядя на сухие, ломкие листья. Бесцветным голосом промолвила:

– Корам, Тимон, вам лучше выйти.

Корам шагнул вперед.

– Послушай… – встревожено начал он, но, увидев выражение лица Аланны, вздохнул: – Идем, Тимон. Не надо нам тут быть, когда дело дойдет до серьезной ворожбы.

Оба вышли, Майлз запер дверь на засов. Аланна бросила листья вербены в огонь. Нельзя ей использовать эту магию… Чародейка из нее слабенькая, магам куда сильней и опытней и то не удавалось удержать в подчинении силу, к чьей помощи она сейчас пытается прибегнуть.

Слабый стон со стороны кровати напомнил Аланне, зачем она здесь. Опустившись на колени перед очагом, она стала шептать слова, которые, как учила ее Мод, вызывают богов. Медленно, очень медленно – из-за усталости Аланны – пламя приобрело лиловый цвет. Она погрузила в огонь обе руки.

Магическая сущность – та, что делала ее Аланной, – потекла по ладоням в огонь. Девочка растворялась в нем, она сама стала пламенем, а затем произнесла заклинание, к которому Мод велела прибегать лишь в крайнем случае, когда ничего другого не остается. «Темная Богиня, Великая Матерь, покажи мне путь, открой врата. Направь меня, Матерь гор и морей…»

Пламя взметнулось вверх с ревом, похожим на раскат грома. Аланна дернулась, но не отстранилась от очага. Огонь заплясал в ее глазах. Перед взором начали распахиваться бессчетные ворота и двери, и вот – внезапно! – возник город из черного глянцевитого камня, тот самый, что она видела в камине у Мод. Солнечный свет слепил, стало жарко. Город взывал к Аланне, прекрасные башни и сияющие улицы пели хоралы в ее голове. Видение померкло. Она охнула: поток чистой энергии хлынул сквозь руки, превращая плоть в лиловое пламя, сдерживаемое лишь телесной оболочкой. Она светилась, мерцала, горела. Поток магии, бушующей внутри, причинял боль. Каждая частичка Аланны мечтала окунуться в холод и мрак, чтобы погасить этот жар. Ей не по силам удержать его, она сейчас лопнет, как перезрелая груша! Услышав голос, не предназначенный для ушей простых смертных, Аланна вскрикнула. «Возвращай его, – колокольным звоном прозвучало у нее в голове. – Я здесь. Возвращай его».

По щекам Аланны полились слезы. Этот голос и обжигающая боль убивали; огонь пожирал ее заживо, будто тигр. Однако внутри что-то восстало.

Аланна сжала кулаки и стиснула зубы, сопротивляясь боли. Она подчинит себе этого тигра! Еще никогда ее тело не одерживало верх над духом, не будет этого и сейчас. «Кто я – слабый ребенок или боец?» – гневно подумала Аланна. Усилием воли ей удалось совладать с болью. Теперь она управляла силой, извлеченной из огня. Она укротила тигра, она – воин!

Аланна приблизилась к кровати. Майлз поспешно отступил в сторону. Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Алан, вскрикнув, превратился в сверкающий аметист. Затем сияние померкло, но мальчик продолжал светиться бледно-лиловым огнем. Майлз понял: дотронься он до Алана, и тут же сам вспыхнет, как сухая солома.

Аланна безмолвно глядела на Джонатана. Такой далекий, такой чужой… «Он прошел долгий путь, – вновь зазвучал в голове ужасный голос. – Возьми его за руки. Позови обратно». Краем сознания Аланна поняла, что голос принадлежит женщине. «Спасибо», – прошептала она и осторожно взяла ладони принца в свои. Ее разум проник в его невидящие глаза.

– Джонатан, – позвала она, – пора возвращаться домой. Джон…

Майлз изумленно вытаращил глаза. Из уст мальчика-пажа лился женский голос, голос из глубин седой вечности. Потрясенный явлением непостижимой силы, рыцарь попятился от кровати.

Аланна погрузилась в синеву глаз своего товарища. Ее засасывало в узкий черный колодец, и это чуждое, холодное место пожирало девочку, словно живая тварь. Со всех сторон слышались вопли и стоны обреченных душ. Достигнув границы мира людей и преисподней, Аланна теперь находилась между Жизнью и Смертью.

– Джон, – настойчиво звала она, отгоняя уродливую бесплотную сущность и чувствуя, как нарастает в ней сила, – Джон!

Наконец она его увидела. Джон был у самого дна колодца, рядом со Смертью. Огромная черная тень в форме человека в капюшоне заслонила его от Аланны. Даже в этом странном полузабытьи ей стало страшно. Должно быть, это Темный Бог, вершитель судеб, владыка смерти.

Вступать в спор с богом – безумие, но если бог встал между Аланной и ее другом…

– Прошу прощения, – учтиво произнесла она, – вы не можете его забрать. Время еще не пришло. Он вернется вместе со мной.

Чудовищная тень протянула руки к Аланне. Юная целительница замерла, мысленно сформировав щит из лилового пламени.

– Вы не можете его забрать, – повторила она более решительно.

Руки тени прошли сквозь щит и схватили Аланну за плечи. Она ощутила на себе взгляд невидимых глаз. Огромная черная голова кивнула, и… тень пропала. Темный Бог исчез.

Аланна шагнула к Джонатану, их пальцы сплелись.

– Идем, – сказала она. – Идем домой.

– Уже иду, – улыбнулся принц. Он произнес эти слова голосом мужчины, каким станет в будущем, – спокойным, властным и звучным. Слышал ли он голос древней женщины? Видел ли ее перед собой? – я с тобой, мой друг. Пора покинуть это место.

Их соединенные руки светились ярким белым огнем, растворяя тени вокруг. Магический Дар обоих, слитый воедино, выжигал стены жуткого колодца. Наконец у выхода показалась комната, которую они так давно покинули. Лиловое пламя, наполняющее Аланну, постепенно начало меркнуть. К тому времени, когда подростки вновь очутились в спальне принца, Аланна, к великому облегчению, стала самой собой.

– Спасибо, – промолвил мужчина в теле Джонатана и отпустил ее руку.

Королевский паж Алан посмотрел в ясные глаза юного принца. Тот вздохнул и закрыл их.

– Как хорошо дома, – прошептал Джонатан и уснул.

Аланна, пошатываясь, встала. Майлз нашел в себе смелость приблизиться к ней. Только что он видел двух мальчиков, светящихся изнутри ярким лиловым пламенем; слышал из их уст голоса мужчины и женщины. Такое нескоро забудешь!

– Алан? – негромко позвал рыцарь.

Аланна обернулась.

– С ним все в порядке, – пробормотала она, – он будет спать. – Кости невыносимо ломило, в голове пульсировала боль, колени подгибались. – Ох, Майлз… – Не договорив, Аланна рухнула на пол в глубоком обмороке.