— Что-то вроде этого, — грубо ответил Джаред, не глядя на меня.

— Ты, похоже, не собираешься сказать правду? — Я выдернула руку из его ладони и скрестила на груди руки.

Джаред слегка откинул голову и заглянул мне в глаза:

— И какая это должна быть правда?

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты расправился с четырьмя здоровыми мужиками. Один. Как будто это были маленькие девчонки. И ты, похоже, обладаешь ни с чем не сравнимым чувством времени: всегда знаешь, где я…

— Я не всегда знаю, где ты… и мое чувство времени сегодня вечером не сработало.

— Ты будешь со мной честным или нет?

Джаред, казалось, обдумывал ответ. Я немного постояла на месте, а потом вернулась к дивану и села.

Джаред смиренно вздохнул и пристроился рядом со мной.

— Я хотел поцеловать тебя в тот вечер. Ты была так расстроена. Хотел утешить тебя, а сделал только хуже. — Он поморщился. — Это не специально, Нина. Знаешь, я бы многое отдал за тот поцелуй. Все так… запутанно.

— Ты знал, что я расстроена?

Юноша опустил глаза и вздохнул.

— Джаред?

Он посмотрел на меня.

— Чего ты от меня хочешь? — взволнованно спросила я.

— Хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу, чтобы ты была счастлива. Об остальном я позабочусь.

Я кивнула:

— Отлично.

Он вскинул голову:

— Отлично?

— Отлично, — пожала плечами я.

Лицо Джареда находилось совсем рядом, так близко, что я чувствовала на щеках тепло его дыхания. Он смотрел на мои губы, но я не смела пошевелиться из страха, что он отшатнется и я снова испытаю унижение. Я вздохнула, и Джаред заглянул мне в глаза. Он придвинулся ко мне совсем чуть-чуть, но тут зазвонил мобильник. Мы дружно выдохнули, и Джаред откинулся назад, чтобы достать телефон.

— Райел, — резко произнес он.

Я услышала скороговорку слов, после чего Джаред захлопнул крышку телефона и покачал головой:

— Мне нужно идти.

— Иди, все в порядке, — улыбнулась я.

Он поцеловал меня в лоб, тепло губ разлилось по коже.

— Увидимся, — сказал мой загадочный друг и направился к выходу.

— Джаред… — торопливо произнесла я, неловко вставая с дивана.

Он обернулся, и я улыбнулась.

— Спасибо. Спасибо тебе большое… за все.

Взгляд Джареда смягчился. Он сделал несколько шагов ко мне, и мои плечи впитали в себя тепло его ладоней. Скулы Джареда напряглись от волны эмоций, прокатившейся по лицу, брови сдвинулись, он осторожно прижал меня к себе и прикоснулся мягкими губами к моим губам. Потом провел обеими руками снизу вверх по моей шее и остановил ладони на щеках. Все расплылось у меня перед глазами; единственным, что я ощущала, был жар на губах, от которого дух захватывало. Казалось, в этом кратком поцелуе запечатлелась вечность. Джаред крепко прижал меня к груди, а потом отвернулся и пошел прочь по больничному холлу.

Я сделала несколько шагов назад и плюхнулась на диван. Тяжесть положения обрушилась на меня с новой силой. Пережитая опасность, страх и смятение от увиденного — на что, оказывается, способен Джаред — бултыхались у меня в голове. Наверное, я должна была сходить с ума от беспокойства, но вместо этого я ощутила то же чувство покоя, какое охватило меня на обочине дороги предыдущей ночью. С Райаном все будет хорошо. Я крепко прижимала к груди руку, на одном из пальцев красовалось спасенное кольцо — подарок Джека.

Мне стало немного стыдно, когда я поняла, что все это не имело отношения к моему теперешнему состоянию. Губы до сих пор горели от поцелуя Джареда.

Я размякла на диване, повернула голову набок, чтобы опереться на мягкую спинку. Навалилась усталость, даже дыхание давалось с трудом.

Тяжело подняв веки, я обвела взглядом ряд окон, составлявших одну из стен комнаты ожидания. По полу торопливо простучали каблучки Синтии.

— Нина! Ради всего святого, почему ты мне не позвонила?!

— Со мной все хорошо, мам. Я не пострадала, — сказала я, покачиваясь под напором материнской заботы: она дергала меня за рукава и таскала из стороны в сторону, чтобы осмотреть с ног до головы. Потом крепко обхватила руками и сказала:

— Нина Элизабет Грей, если бы с тобой что-то случилось, клянусь Богом… я бы ему этого никогда не простила.

— Знаешь, мама, я уверена, этим хмырям совершенно все равно, простила бы ты их или нет.

Она искоса взглянула на меня и обняла крепче.

— Теперь это не имеет значения. Ты в безопасности, вот что важно.

— Тебе позвонила Бет? — спросила я, стараясь держать глаза открытыми.

— С чего бы это мне звонила Бет? — Голос матери повысился на октаву. — Разве мне нельзя самолично убедиться, что мой единственный ребенок не пострадал после того… как на него напали какие-то наркоманы? Нина, иногда ты выводишь меня из терпения! И что вообще вы делали в этом баре? В том районе тебя могли просто убить! И у тебя хватает дерзости спрашивать…

— Ладно, мама. Ладно! Прости меня!

Я развернула ее к себе. Синтия была на грани истерики. Обычно она не доходила до такого исступления, но сейчас ей и так было несладко; не хватало еще, чтобы меня пришили в каком-то темном закоулке.

Синтия отстранилась от меня на расстояние вытянутой руки.

— Ну, хватит об этом, — выдохнула она, на лицо вернулось обычное чопорное выражение. — Пошли, дорогая. За твоей машиной я кого-нибудь пришлю.

Я покачала головой:

— Нет, я останусь здесь и подожду, пока Райан не очнется.

— Ты устала.

Мама зря возражала. Нам обеим было ясно, что я не изменю решения.

Синтия похлопала меня по коленке и встала:

— Надеюсь, через четыре часа ты будешь лежать в своей постели. Никакие оправдания не принимаются, юная леди.

Я кивнула вслед удалявшимся со стуком каблучкам, потом потерла глаза и откинулась на спинку дивана. Телевизор был включен на каком-то медицинском канале: говорили что-то о страховках и рецептах. Интерес к теме иссяк быстро.

Через три часа рядом со мной появилась сестра из реанимации.

— Нина?

— Да? — Я села прямее и заморгала.

— Меня зовут Дженни. Я ухаживаю за Райаном. — Она улыбнулась. — Он проснулся и спросил о тебе.

Я встала и пошла с сиделкой к двойным дверям. Не успели мы войти, как к нам подскочила женщина с растрепанными волосами. Она была одета в коричневую униформу официантки; темные кудрявые волосы выбивались из наскоро закрученной кички.