– Победа жила в каждом нашем сердце, – признавался он, – она согревала и вселяла уверенность, что враг будет повержен.

Он высоко ценил правдивое слово о солдатах Смерша, принимавших участие в достижении Великой Победы своими специфическим оружием в борьбе с тайным противником. Особенно отмечал произведение В.О. Богомолова – его роман «Момент истины». Он так и говорил – здесь сотрудники Смерш «заняты правдивой работой – ищут заброшенную вражескую агентуру».

Буквально негодовал, когда попадался «социальный заказ» на то, чтобы опорочить прошлое Смерша разного рода пошлостями и небылицами.

Из воспоминаний Иванова:

«Нам, военным контрразведчикам Смерш, отвратительно слышать и читать на газетных и журнальных страницах, слушать во многих телевизионных и радиопрограммах негативную, лживую, а порой даже враждебную оценку роли Смерша в годы войны.

Идет открытая клевета на Смерш, умышленно принижается роль военной контрразведки в достижении победы, извращается суть ее работы. Подчас офицеры Смерш изображаются безграмотными, тупыми людьми, которые якобы пытались поставить себя над командованием. В современной враждебной трактовке они сплошь и рядом нарушают социалистическую законность, проводят незаконные репрессии, при этом отсиживаются в тылу, где пьянствуют и развлекаются с женщинами. Причем обо всем этом, как правило, говорят и пишут люди, которые сами ни одного дня не были на фронте, не нюхали пороху, не ходили в атаку и ни разу в жизни не видели живого контрразведчика… Будучи кадровым военным контрразведчиком, я прошел всю войну с первой и до последней минуты…»

Кто, как не он, наш гуру, имеет право на такие слова. Ведь ночью, когда еще никто в Светском Союзе не знал о начале войны, Леонид Георгиевич вместе с пограничниками заставы на границе с Румынией принимал участие в отражении огнем нарушителей мирной жизни СССР. А в мае 1945 года в составе опергруппы Смерш 1-го Белорусского фронта обеспечивал мероприятия по безопасности подписания фельдмаршалом Кейтелем Акта о капитуляции фашистской Германии.

Советские люди еще не знали об окончании войны, а майор Леонид Георгиевич Иванов со своими товарищами уже поднимал тосты за долгожданную Победу. Он прошел большой путь в рядах военной контрразведки во время войны: от оперуполномоченного стрелкового батальона до начальника отделения КР Смерш 5-й ударной армии. Дважды – под Керчью и Сталинградом – Леонид Георгиевич был тяжело контужен, но в госпиталь не ложился, оставался на передовой, продолжая сражаться с наседавшим противником и его тайными посланцами – агентурой.

* * *

Безусловно, главной задачей Смерша была борьба с забрасываемой агентурой противника. В начале войны, надеясь на скоротечность ее проведения и на свой постоянно вдалбливаемый в головы солдат и офицеров вермахта «блицкриг», немецкие спецслужбы массово вербовали наших граждан. Засылали они свою агентуру без тщательной проверки, а потому количество потерь часто «зашкаливало». Многие военнопленные, дабы поскорее выбраться из фашистской неволи, соглашались на сотрудничество и переходили линию фронта, чтобы прийти с повинной.

Гитлер надеялся, что после первых ударов, которые он нанес в 1941 году, Советский Союз развалится. Но страна не только не развалилась, а еще больше сплотилась. Но чем дальше вермахт углублялся в просторы России, чем становилось ожесточеннее сопротивление Красной армии и народных мстителей – партизан, чем провалы абверовской агентуры становились чаще, тем больше задумывались руководители германских разведывательных органов о коренном изменении подхода к подбору, подготовке и проверке своих негласных источников.

Из воспоминаний начальника отдела «Абвер-1», занимающегося вербовочной работой, генерал-лейтенанта Ганса Пиккенброка: «Россия – самая тяжелая страна для внедрения вражеской разведки… После вторжения германских войск на территорию СССР мы приступили к подбору агентов из числа военнопленных. Но трудно было распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной армии… Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не прислали».

И все же в дальнейшем агентуру противник стал подбирать, проверять и готовить качественнее. В зависимости от выполняемых задач появилось несколько категорий агентов: шпионы или агенты-разведчики, агенты-диверсанты, агенты-террористы и агенты-пропагандисты.

На оккупированных немцами территориях создавались разного рода разведывательные школы – «абвер-команды», «абвер-группы» с определенными профилями подготовки. По данным некоторых источников, только в 1943 году в этих школах было подготовлено более пяти тысяч шпионов и диверсантов. Агентуру в течение нескольких месяцев тщательно обучали специалисты «плаща и кинжала», а затем перебрасывали через линию фронта пешим порядком или по воздуху самолетами.

Сотрудники Смерша эту тенденцию сразу же уловили и стали активнее проводить оперативную работу по затруднению действий агентуры противника во всей фронтовой полосе. Но были и проколы в оценке деятельности национального коллаборационизма.

По мнению Леонида Георгиевича, одним из недостатков в деятельности органов безопасности во время Великой Отечественной войны он считает недооценку руководством реальных угроз от сепаратистской деятельности националистических бандитских формирований в западных областях Украины и Белоруссии, в Прибалтике и Молдавии, а также в республиках на Северном Кавказе. В последующем эта недооценка создала для самих органов немалые трудности, которые продолжаются до сих пор. Но это уже другая тема для исследования.

Смерш напугал абвер своей быстрой результативностью. Немаловажную роль сыграла оперативная смелость начальника ГУКР генерал-лейтенанта Виктора Семеновича Абакумова. Суть ее заключалась в необходимости «прощать» некоторые грехи агентам, пришедшим с повинной, перевербовывать отдельных из них и использовать в дальнейших оперативных играх с противником. Берия не разделял этих взглядов. Однако Абакумов убедил в эффективности этих мероприятий своего непосредственного начальника по НКО СССР Сталина.

Верховный Главнокомандующий, глубоко и быстро разобравшись в ситуации, даже санкционировал предложение Виктора Семеновича о награждении правительственными наградами особо отличившихся перевербованных агентов абвера из числа советских граждан. Борьба на незримом фронте требовала таких мер, потому что она была оправдана и вскоре стала приносить желанные результаты.

Из воспоминаний Иванова:

«Следует иметь в виду, что многие агенты немецких разведорганов не имели заданий проникнуть в войска, а действовали только в их окружении. Из 126 немецких агентов, разоблаченных Особым отделом 5-й ударной армии за период с конца 1942 и до середины 1943 года, только 24 человека были разоблачены в войсках. Поэтому периодически проводились меры по так называемой «проческе территории в прифронтовой полосе» с привлечением большого количества войск и сотрудников органов военной контрразведки.

Результаты таких прочесок можно проиллюстрировать несколькими яркими примерами: во время битвы под Москвой было задержано 200 немецких агентов и обезврежено 50 разведывательных групп; при проческе, с 1 по 6 сентября 1944 года, прифронтовой полосы 3-го Белорусского фронта было захвачено 20 шпионов, 116 бандитов и 163 вооруженных дезертиров. За линией фронта, в тылу у противника, действовало более 2000 оперативно-чекистских групп. Они вели активную разведку и сообщали в Москву важные сведения. За время войны от них поступило более 4000 важнейших сообщений, из которых 2500 были доложены лично Сталину. Эти сведения серьезно помогали в разработке и ведении наших боевых действий…»