Обыватели живут одним днем, не видят дальше собственного носа, проблемы соседней улицы – все равно, что другого конца земли! Все смирились, никому ничего не нужно! Марионетки, ничтожные пешки истинных, а тех интересуют лишь собственные персоны. Темный совет – в них не осталось ничего человеческого. Пауки в банке, Синката выводило из себя собственное бессилие. Он мог расколоть гору, мог взлететь или обрести бессмертие, но он не мог переделать этих людей вокруг, не мог!

Где же другая земля? Где все живут, хотя бы в десять раз меньше злоумышляя друг против друга, пишут меньше доносов и не стреляют в спину?!

Чародей шел в большом смятении духа, когда обгонявший его разъезд всадников волколаков остановился перед ним.

– Лорд Синкат, нам велено передать это, – один из всадников протянул огромную зеленую лапу, в ней был перстень темного камня. – Человек, давший это, сказал, что будет ждать вас в полдень в лесу, у развилки, где каменный палец.

– Он представился?

– Нет, сказал, вы все поймете!

Перстень нойонов, думал Синкат. Может, Кип-де-Зул? Нет, он не мог поспеть сюда из далекого Тамил-Азота. Потом, у него другие связи при дворе, ему покровительствует Брудерлинген, и он не стал бы таиться. Эти орки не лгут, это не покушение. На них чувствовался след от разговора. Чары, но какие-то не наши, скорее светлые, эльфийские.

Но от кого из эльфов можно получить нойонский перстень?! Может, ловушка, засада и смерть от белых? Сейчас Синкат был бы рад сразиться хоть с кем-нибудь, в нем накопилось слишком много скрытой ярости, и он с удовольствием выплеснул бы её на любого. Но сперва Тазар, надо разобраться с ним. Без особого труда он разыскал в лагере шатер под бунчуком клана Рокварена. Именно из этого города был родом лучший воин и полководец из числа людей Кревланда.

– Вы видели генерала Тазара? Он мне нужен! – обратился Синкат к охране ближайшего круга, преградившей ему дорогу к шатру.

– Генерала сейчас нет в лагере. Он уехал к восточному перевалу, встречать отряд добровольцев, готовый примкнуть к нам. Воины боготворят Тазара. Он герой, не то что трусливые орки! – заявил ему глава стражи.

– Значит, мне бесполезно ждать его здесь до вечера?

– Именно так, лорд Синкат!

Хотя бы обращаются уважительно, подумал расстроившийся чародей. Значит, придется ехать на ту встречу, так и не решив эту проблему. Могут возникнуть новые, плодить их – хуже нет ничего…

Синкат задумчиво глядел под ноги и, лишь кивком отвечая на приветствия узнававших его варваров, шел по тропе, что вела к лесу. Там, в двух милях севернее лагеря, была развилка дорог к Бооссу и на плато Баттлменш. Неподалеку от развилки была одинокая скала, будто заброшенная в лес какой-то невиданной силой. Говорили, что это был кусок камня, давно извергнутого нависавшим над долиной вулканом. Ныне огненная гора с оплавленной, провалившейся вершиной врезалась в небо чуть западнее их лагеря. Где-то там на его склоне была похоронена лаборатория Кип-де-Зула. Там погиб посол Дас. Эта скала была известна на картах как «каменный сиделец», так как снизу она была похожа на фигуру человека, поджавшего ноги и сгорбившегося над чем-то. Раньше у неё было капище, но многочисленные походы местных вождей друг на друга разорили его столетия назад.

Синкат сошел с дороги, по которой тянулся бесконечный орочий обоз, и по узкой тропе направился прямо к святилищу. Кто его ждет? После тревожного сигнала Кип-де-Зула он понимал, армии света и верхушка белых решили жестко зачистить все малые страны от влияния его – Синката, учителей. Возможно, это лишний повод начать войну. Они все извращают в свою пользу, зачаровывали людей столетиями. Мерзкая кодла лживых седобородых старцев. Мразь! Ярость кипела в крови чародея, когда он вспоминал тяжелую катастрофу, постигшую родной мир. Гибель родителей в огне взрыва.

Из-за них искали тероморф. Из-за возникшей спеси и гордыни, из-за желания сравняться с белыми и править миром, его отец Гуннар Гарди потерял контроль над собой. Все это привело к гибели зарождавшегося круга сумрака, разрушению острова Зейлот. Нойоны, конечно, тоже не идеальны. Скорее всего, это они убили Даса, чтобы он не распространялся об их секретах. Он слишком много знал. Посол знал о тероморфе куда больше, чем Аджит, и теперь он мертв. А теперь и я знаю, неожиданно понял Синкат. Все, кто знал о тероморфе, или погибли, или пропали: его отец, Дас, Малькольм-воин, Малегир. Теперь он и Аджит знают хоть что-то об этой трагедии, о несостоявшейся силе сумеречных. Ему вспомнились слова Моандора: «Незнание продлевает никчемную жизнь. Знание дает цели, но так же быстро сокращает время, данное для их достижения…»

Думая обо всем этом, маг сумрака уже почти обошел кругом «каменного сидельца», как вдруг заметил неожиданное, странное явление. Основание глыбы уже давно обросло мхом. Вокруг то тут, то там лежали полуистлевшие стволы павших деревьев. И вот посреди этой девственной природы находилась площадка со следами действия людей. Это было старое капище. Каменные, ровные плиты поросли мхом и травой, жалкое подобие идолов было высечено из боковой части скалы. Обвалившийся жертвенник, опутанный ползучей растительностью, был занесен павшей листвой. И вот, в тени многоствольного фикуса, чуть правее грубого древнего алтаря, стояла статуя фантастически четкой, изящной работы, будто выполненная утонченным древним эстетом Рейхавенской школы, выменявшим за неё свою душу.

Статуя отображала эльфа в походном плаще. Его руки казались в каком-то порыве, вот-вот шевельнутся и протянутся к гостю. Пальцы, скулы, открытые глаза, застывшее движение было выполнено с удивительной четкостью, тут не было ни одной неверной пропорции. Синкат не мог ошибиться, в древнем капище стоял неуловимый ароматический след магии. Это была сила земли, и тут эта статуя. Он много слышал, что для маскировки используют самые невероятные вещи. Истинные маги могут разделять сознание на части и вкладывать его в тела других, иногда совершенно незаметно для носителей. Слышал он и о каменной коже, маскировке под статую, которую почти невозможно нащупать в астрале. Применивший такое колдовство надолго задерживал дыхание и остальные процессы, протекавшие в его теле, жил лишь на силе астрала. Перед ним явно окаменевший эльф. Уж кого он ожидал здесь увидеть, так точно не авлийца. Может, все-таки ловушка? Синкат пристальнее осмотрелся в астрале.

Нет, точно, на расстоянии в добрую милю вокруг не было ни одного крупного колдуна. Лишь жалкие шаманы в орочьем лагере. Подождав ещё минуту, маг вытащил из кармашка черное кольцо, переданное орком.

В астрале было видно, как светящиеся белые латы разлетелись в клочья. На деле статуя моргнула живыми глазами, раз, другой, вдохнула воздух. Грудь эльфа поднялась, и какая-то мельчайшая пыль разлетелась вокруг его фигуры. Авлиец улыбнулся и протянул ему руку.

– Это ваше? – строго спросил маг сумрака.

– Да, моё, – кивнул «каменный гость».

Это тот самый, агент Моандора, мелькнула у Синката мысль.

– Вы знаете, кто я?